– Князь, у тебя губа не дура! На самую красивую мою фрейлину глаз положил!
– Мы, горцы, такие. Красивий дэвушка издалэка замэчаем. Видит бог, если бы нэ ваше високое положение, с этим прэдложением я обратился и к вам, но боюсь, что ваши нукеры истолкуют это нэ совсэм правильно. Кназ бэз головы, сами понимаетэ – нонсэнс.
– Ну что, Кирочка, герой спас Сеню, согласна ли ты, выполнить его скромную просьбу? – со смехом обратилась Диана к моей возлюбленной.
Грустная девушка безропотно подставила щечку для поцелуя и закрыла глаза.
Ловя на себе взгляды-молнии капитана имперской стражи, я подошел к девушке, приблизил губы к ее ушку и тихо прошептал:
– Кирочка, дорогая, это я, Сергей. Только не падай в обморок. Старайся никак не проявлять свои эмоции. Никто не должен знать, что я жив, тем более, что нахожусь здесь, в столице. Некоторое время нам нельзя встречаться. Ты уж потерпи, милая. Так нужно.
Я чмокнул ее в щечку и отстранился.
На девушку было страшно смотреть. Она побледнела и зашаталась. Испугавшись, что Кира потеряет сознание, я подхватил ее под руку. Однако она быстро пришла в себя. Кровь прилила к ее щечкам, глазки заблестели, спинка распрямилась. Девушка обняла меня за шею и крепко поцеловала в губы.
– Горец, милый горец, спасибо тебе за… моего котика!
Я испугался за себя, что, в свою очередь, не сдержусь, поспешил отстраниться от любимой. Низко поклонившись принцессе, сунул кота в руки Киры, быстро попрощался, сославшись на неотложные дела, и под недоумевающими взглядами гвардейцев и Ее Величества поспешил покинуть благородное собрание.
На площади тем временем во всю орудовали маги, восстанавливая разрушенный котом барьер. До меня доносились их изумленные реплики. Ребята никак не могли установить причину странных событий, произошедших недавно перед дворцом.
Когда я подходил к стоянке такси, вновь затрубили фанфары, и церемония, посвященная совершеннолетию принцессы, продолжилась…
Сидя в гостинице, я наблюдал с экрана за торжественным шествием на дворцовой площади. Камера то приближалась к карете принцессы, то удалялась, широко охватывая ликующие народные массы, которые еще час назад, поддавшись неуправляемому эмоциональному порыву, готовы были растоптать предмет своего обожания. Очень часто, пожалуй, намного чаще, чем экипаж принцессы, в кадр попадал мой приятель Парис. У меня даже начали закрадываться определенные подозрения по поводу сексуальной ориентации оператора. Кира сидела в экипаже рядом с Дианой, крепко прижимая кота к груди, и счастливо улыбалась.
Когда карета именинницы в сопровождении многочисленной свиты придворных достигла центра площади, Диана взошла на помост и обратилась к подданным с пламенной речью. Она поблагодарила народ за любовь к правящей династии, а также к ней лично и за веру в незыблемость престола. У девушки, несомненно, был талант оратора, да и спичмейкеры постарались на славу, такую речугу сочинили – закачаешься!
Еще целых два часа понадобилось, чтобы праздничный кортеж покинул площадь. Приятный женский голос сообщил, что церемония, посвященная совершеннолетию принцессы Дианы, подошла к концу.
– Витек, ты можешь внятно растолковать, каким образом простой кот смог с такой легкостью сокрушить барьер, созданный толпой лучших магов империи? – Я задал вопрос ученику, после того как плюхнулся на диван.
– Уважаемый учитель, это животное обладает огромным магическим потенциалом, во время стресса вся накопленная энергия выплеснулась наружу и разрушила тонкую структуру защитного поля. Этот барьер был создан для отражения нападения снаружи охраняемого периметра и совершенно не рассчитан на взлом изнутри. Вольно или невольно кот продемонстрировал магам, что их система охраны царственных особ, мягко выражаясь, ненадежна. Хорошо, что мне удалось поглотить большую часть освободившейся энергии, и в тепло перешла лишь незначительная ее доля. Иначе сейчас там работали бы многочисленные бригады дворников с метлами и сгребали с мостовой пепел везунчиков, ухитрившихся прорваться на церемонию.
Моя нижняя челюсть самопроизвольно пошла вниз. Так вот кто настоящий герой! Я тут хожу гоголем, – спас четырехлапое хвостатое чудовище, а этот парень, предотвративший массовое убийство, скромно рассказывает о своем подвиге, словно о незначительном эпизоде.
– Ну, ты даешь, ученик! Будь я государем-императором, самый большой и красивый орден украсил бы твою грудь, имейся у тебя таковая. Мало того, перед тем как отойти ко сну, каждый раз лобызал бы твой носитель до скончания дней своих. И хранился бы ты в золотом сейфе под неусыпной стражей имперской гвардии.
Витек хмыкнул:
– Ну и перспективку вы нарисовали, уважаемый учитель! Лежать и пылиться в золотом ящике мне что- то не хочется. В вашей компании куда веселее.
– Насчет пыли не переживай! Сам капитан имперской гвардии каждый час приходил бы и сдувал лично пылинки с твоей поверхности.
Я представил, как Парис усердно обдувает браслет, и от всей души рассмеялся. Ученик и Дронт дружно меня поддержали.
Глава 17
Я возлежал на банном полоке и млел от удовольствия. Невидимая рука гостиничного духа нещадно лупила мое распаренное тело березовым веничком. Пот градом струился с разгоряченной лоснящейся кожи.
– Дронт, добавь-ка еще парку и не забудь туда капельку пивка для запаха подмешать!
Струя пара ударила из пола вверх к потолку. Потянуло хлебным духом. Волна жара окатила меня с ног до головы.
– Эх, здорово! Давай по спине! Сильнее стегай, не рассыплюсь! Плесни-ка еще на камушки, теперь с эвкалиптом!
Я перевернулся на живот, заботливый Дронт продолжал охаживать мое тело веником.
Люблю я этот процесс. Никакие обстоятельства не могли отменить мой еженедельный поход в Сандуновские бани. Бывшая супруга часто ворчала по этому поводу. Не нравилось ей, что муж, без всякой пользы для семьи, в безделье и праздности, за пустыми разговорами с приятелями о рыбалке, машинах и последних событиях политической жизни, растрачивает драгоценное время. Ей также не нравилось, что после бани от ее супруга исходил чудный запах смеси пива и водки. На все ее нападки я постоянно цитировал знаменитую заповедь Суворова: «Штаны продай, а после бани выпей».
После четвертой ходки в парилку я плюхнулся в бассейн с ледяной водой, минут пять поплескался, затем в изнеможении рухнул на жесткий деревянный лежак.
– Спасибо, мудрый Дронт, за доставленное удовольствие! Сейчас ополоснусь под душем, а ты приготовь чего-нибудь вкусненького. Не забудь поставить на стол мой любимый напиток и огурчики, чтоб хрустели. А пока организуй сюда кружечку пивка – для рывка.
Отдохнув с четверть часа, я сполз с кушетки и подставил тело под теплые струи душа. Тщательно намылив голову шампунем, стал тереть себя мочалкой, насвистывая застольную из «Травиаты» Верди.
Взволнованный голос ученика оторвал меня от приятной гигиенической процедуры:
– Учитель, у нас гость!
– Что за гость? Я никого не приглашал!
– Там в гостиной сидит, знаете, кто? Ни за что не догадаетесь! Сам главный маг – Великий Канцлер!
– Витек, как он здесь оказался?
– Не знаю, просто взял и возник из воздуха. Теперь сидит в кресле, вас поджидает.
Сказать, что я был удивлен, ничего не сказать. Я был очень удивлен, просто ошарашен свалившейся на меня новостью.
– Он тебя заметил? – спросил я Витька.
– Думаю, что нет.
– Тогда спрячься поглубже и не высовывайся! Сиди, как мышка в норке, упаси господи, чтобы он узнал о твоем существовании! Сними с меня магическую ауру и верни идентификационный медальон в то состояние,
