Спросила больше для порядка. Блаженный выглядел бравым молодцом: прохоря надраены, галифе наглажены, ватник как влитой, взгляд хрустальный. Прямо хоть за благословением подходи.
— Живём, милая, хлеб жуём. — Никита весело кивнул и вытащил из-за пазухи свёрток. — А это вот Олегу твоему, вовнутрь принимать. Для поправки здоровья.
— Спасибо большое.» — Оксана приняла, раюер- нула и задохнулась. — Ох и ни фига же себе!
Она держала в руках исполинский корень женьшеня — длиной в полруки, диаметром сантиметров десять и весом, должно быть, добрых пол кило. А главное — отмеченный семью причудливыми листочками. Сказочное сокровище, созревавшее в земле не одну сотню лет...1 Уж в этом-то она разбиралась. Подарок блаженного практически не имел цены.
— И вот ещё... — Блаженный подмигнул и вытащил из-за пазухи бутылку водки «Кристалл». — Em любимая. Корень настрогаешь, в водочку забросишь
■ Традиционно различают несколько сортов женьшеня. Самый лплёвый, почанза, имеет один лист, альтаза - два. двадцатилетний паи- цуй-талзана имеет три листа, четырёхлистный - сипит. У шестидесятилетнего, или ианцуй-упис, пять листков. Шестилистный, столетний по возрасту женьшень панцуй-липиё, встречается чрезвычайно редко, его находка вызывает настоящую сенсацию. Семилистнмй паицуй — чудо природы — ираистичссхн бесценен. В старику в Китае за него платили до шестнадцати весов золота за один вес корня. Всё дело в том, что целебные свойства корня про персональны его возрасту и размеру.
и пару дён дашь настояться. Замечательная штуковина, я тебе доложу... Сатрап этот китайский, как бишь его, — Никита задумался, вздохнул, почесал под картузом, — а-а, Цинь Хуан, он её вёдрами пил. Зато и стену построил, да и по женской части... хм...1 В общем, шинкуй давай, не пожалеешь.
— Господи, Никита, — опомнилась Варенцова — Это же». Это же стоит как половина Пещерки! Или как вся!
На самом деле она не могла себе представить даже примерную сумму. Такие количества нулей укладывались в голове только у фрау Киндерманн.
— Бери, говорю, и шинкуй давай, — отмахнулся блаженный. — Нам для хорошего человека ничего не жатко. И потом, этого добра там, — он махнул рукой куда-то в сторону болот, — полным-полно, надо только места знать. Главное сейчас, чтобы Олег Петрович были живы-здоровы. И нас не забывали в доброте своей... Ну, милая, счастливо, пошёл я, дела
Сделал ручкой, попя тился в кусты и был таков. Растворился, как леший.
— Слышал, Тихон? Главное, чтобы Олег Петрович были живы-здоровы...
К Оксане постепенно возвращалось чувство юмора она взглянула на себя как бы со стороны и чуть не расхохоталась: ну, хороша В одной руке убиенная змеюка в другой — бесценный женьшень. Ничего себе жизнь дезертирская?..
< Имеется в виду древнекитайский император Цкнь Шнхуанди, начавший строительство Великой Китайской стены.
...А в следующий миг она во всей полноте ощутила себя полковником ФСБ, рука метнулась к несуществующему пээсэсу[58], а в горле замер, едва не родившись, крик: «Лежать! Лицом на землю!»
Она увидела Федота Панафидина Да, да, того самого гада Панафидина, который уже столько раз от неё уходил. Изменника, с поразительной сноровкой дурачившего компетентные органы...
Однако сейчас, похоже, они стояли на нейтральной территории, над которой реял белый флаг перемирия.
— Позвольте ручку™ — раскланялся Панафидин. Оксана руку не дала, и Федот, не обидевшись, ВС6М видом изобразил заботу. — Как там Олег Петрович, поправляется? Говорят, уже в сознании? С ним можно переговорить? Кратенько?..
Негодяй был одет с тонким вкусом. Чёрный костюм, черная шляпа, черный просторный макинтош... белый галстук за три тысячи долларов. И ещё чёрные лаковые туфли. Самое то по здешним хлябям, да после недавних дождей.
— Кратенько? — борясь с диким желанием взять Панафидина за горло, переспросила Оксана. — Не сейчас. Он спит.
«А вот бы тебя коленом в пах, на выдохе, чтобы скрючился и затих. И сразу — с концентрацией — в печень! За всё хорошее оптом...»
— Ну конечно, конечно, пускай отдыхает. — Па- .нафидин кивнул, щёлкнул замками и достал из кейса пакет. — Это мумиё, лучшее, иранское, тройной очистки. Прошу вас давать его Олегу Петровичу трижды в день перорально, разведённым, — тут он вытащил бутылку «Хеннесси Парадайо[59], — вот в этом. А на словах прошу передать мои самые искренние пожелания, заверения и извинения. Как говорится, ничего личного, я просто выполнял свою работу... Зато теперь мы с Олегом Петровичем по одну, я подчёркиваю, по одну сторону баррикад.
Он учтиво приподнял чёрную шляпу, кивнул и Оксане и с достоинством двинулся прочь. Доктор Киндерманн, попавшаяся навстречу, охнула, замерла, сделала книксен. Глаза цвета нержавеющих бритв светились субординацией...
«А Панафидин-то... ого-го», — сделала вывод Оксана и, нагруженная подарками, нырнула в палатку.
— Ну, как дела, симулянт? Не спишь? Тогда принимай дары. Поклонников у тебя здесь...
Краев поднял глаза. Он сидел на спальном мешке, поджав ноги, и что-то рисовал на бумажке.
— Во морковка,— восхитился он женьшенем, прищурился и ручкой почесал за левым ухом.— На вид — столько не живут, а по сути, — он почесал за правым ухом, — совсем ещё зелёная, не старше пяти лет... — Отложил корень и протянул Оксане рисунок. — Ты только посмотри, как все просто, оказывается.
На бумажке были весьма коряво обозначены ряды прямоугольников, всего пятьдесят шесть штук.
— Это Таро, — принялся объяснять Краев. - Так называемые Младшие арканы. Вроде бы фигня, ничего особенного, четыре масти, два цвета, четырнадцать ступеней... Кто-нибудь фыркнет — ментальный наркотик, азартная развлекуха...
— Ты бы поел, — сказала Оксана
— Погоди, — отмахнулся Олег. — Если по мастям, получается вот что: кубки — трефы — стихия Воды... и гуанин, азотистое основание ДНК. Пентак- ли — пики — стихия Земли... и нуклеотид аденин. Жезлы — черви — стихия Огня и тимин. Мечи — бубны — стихия Воздуха и цитозин... А ещё это четыре времени года четыре стороны света и четыре типа человеческого темперамента Стройная получается картина?
«Вот за это я тебя и люблю»,- подумапа Оксана.
— Едем дальше, — увлечённо продолжал Краев. — Если по цветам, вырисовывается следующее: кубки — лрефы — Вода — гуанин и пентакли — пики — Земля — аденин — чёрные; жезлы — черви — Огонь — тимин и мечи — бубны — Воздух — цитозин — красные. Аденин и гуанин - пуриновые основания, тимин и цитозин — ииримидиновые, аденин соединяется с тимином, гуанин с цитозином. Аденин и гуанин — два углеродно-азотных кольца, тимин и цитозин — одно. То есть два цвета карт - это две спирали ДНК, колорая у всех живых существ состоит из четырёх мастей нуклеотидов. Кроме того, два цвета символизируют общую дуальность Вселенной...
— Не говоря уже о двоичном компьютерном коде, — с самым серьёзным видом кивнула Варенцова, хотя мысли у неё заняты были совсем другим. — А ещё есть красное, которое пьют по-чёрному, и чёрная икра, которая из красных рыб. Кстати, об икре,— Она тряхнула в руке баночку из стратегических «запасов тарабарского коро;ш». — Давай, как в том кино, зернистую ложкой? Л на второе — жареную гадюку с местными трюфелями...
— Икру? Ложкой? Обязательно, — улыбнулся Краев, но улыбка получилась рассеянная и далёкая. — Смотри, что мы ещё имеем. — Шариковая ручка проделала в многострадальной бумажке очередную дыру. — Четырнадцать ступеней карт Малых арканов: от тузов и двоек до валетов, дам, рыцарей и королей. Как тебе понравится, если я скажу, что здесь зашифрована вся история биологической эволюции? — Видимо, у Оксаны здорово вытянулась физиономия, потому что он расхохотался: — Нет, нет, чердак ещё хотя и побаливает, но шифером не шуршит... Всё на самом деле просто, как дважды два..
— Это ты к новой книге теоретическую базу подводить? — спросила Оксана.
— Ну да, а ты у меня вроде подопытного кролика. Скажешь, если я вдруг в занудство впаду?
— А то как же, — пообещала Оксана, хотя на самом деле готова была слушать любую белиберду. Лишь бы только он говорил, а не лежал неподвижно и тихо, как... как...
— Вот первая ступень, — начал объяснять Краев. - Тузы. Это пока ещё биохимическая эволюция, жизни как таковой пока нет, она начнётся с двоек, вместе с возможностью передавать наследственную информацию. На этом уровне появляются кош (ер- ватные капли, имеющие мембрану и автономные химические процессы, формируются полимеры, РНК и четыре основных вила пуклеотидов.
— Теперь буду глупо хихикать, когда какого-нибудь воротилу «тузом» назовут, — пообещала Оксана. И невольно подумала, придётся ли ей ещё когда присутствовать при обсуждении криминальных тузов. — Капля... какая?
— Коацерватиая. Дальше двойки, это одноклеточные. Бактерии строят основание эволюционной и пи- щевой пирамиды. Они и сейчас составляют большую часть земной биомассы. Размножение делением, образование первой ДНК, полное отсутствие иерархии...
— Хорошо, наверное, быть умным? — Оксана положила гадюку на кусок доски, примерилась ножом. Вообще-то следовало бы пойти на речку, но покидать Краева не хотелось. — Ты вообще-то по образованию у нас кто?
— А при чём тут образование? — удивился Олег. — Книг вон полная Публичка, что кому надо, всё можно вычитать. Про Интернет я уже вовсе молчу... Так вот, тройки обозначают простейшие многоклеточные организмы. Планктон, водоросли. Кишечнополостные черви. Размножение делением, почкованием, а также при помощи спор, как у грибов. Кстати, ты знаешь, что грибы не относят ни к растениям, ни к животным?
Четвёрки у нас — это растения, протонервная система, появление осязания. Первый выход из океана на сушу. Тут кончается бесполое царство и начинается размножение опылением.
Пятёрки - водные беспозвоночные, актинии, медузы, морские ежи, голотурии. Активное перемещение в среде, хищничество, появление конечностей и половых органов. Кроме осязания возникают пока ещё не глаза и уши — рецепторы, реагирующие на запах и свет. Половое размножение во всей красе.
Шестёрки — насекомые и водные беспозвоночные. Всякие там крабы, раки, омары и осьминоги с кальмарами. Они обзаводятся полноценным зрением и слухом, так что с этой стадии присутствуют все пять знакомых нам чувств. Второй выход на сушу, её активное заселение, развитая нервная система, конечности, активное перемещение в пространстве. Строительство жилищ_. Первая социальная организация — муравьи, пчёлы, термиты. У осьминогов — зачатки разумной деятельности. Размножение половое, партеногенез и яйцерождение...
Семёрки — рыбы. Сначала хрящевые — акулы, затем костистые. Это первые позвоночные. У них уже развитая нервная система, есть зачатки головного мозга, полноценные органы чувств и даже примитивная социальная организация — косяки. Мы потомки первых рыб, выбравшихся из океана За двоякодышащими рыбами последовали земноводные, обладавшие лёгкими. Состоялся первый лягушачий концерт, то есть пошла активная коммуникативная деятельность...
— Ага, — сказала Оксана. — А потом появился человек и снова полез в болото. Где, кстати, и останется, если есть не будет.
— Твоя гадюка, — Краев ткнул ручкой в сторону змеи, которую разделывата Варенцова — соответствует восьмёрке Здесь же и птицы, прямые потомки рептилий. Некоторые даже называют их современ- ними динозаврами. У восьмёрок — только половое размножение. Появление Древней коры головного мозга. Птицы общаются уже вовсю, имеют развитую социальную организацию, узнают друг друга. Появляются моногамные семьи, строятся гнёзда, откладываются яйца. Даже зачатки инструментальной деятельности возникают.
Девятки — млекопитающие, то бишь звери. Переходный этап — утконос и ехидна. Дети вылупляются из яиц, но сосут молоко. Появляется Новая кора головного мозга — неокортекс. Соответственно, социальная организация становится многоуровневой и сложной. Потомство активно воспитывают и обучают, строят жилища, полным ходом идёт инструментальная деятельность, бобры, выдры, еноты, кошки, псовые активно используют передние конечности. Среди высших млекопитающих появляются любители поболтать - общение ради общения. Тут возникает и игра как средство обучения и коммуникации. Высшее развитие интеллекта в животном мире — слоны, псовые, приматы, дельфины...
— А коты? — поинтересовалась Оксана.
— Коты... — улыбнулся Олег. — Коты вообще отдельная песня. Некоторые, не будем указывать пальцем... Тихон, не зазнавайся! — вообще далеко обогнали некоторых людей... Так