такъ, что спинка кресла пришлась какъ разъ въ м?сту занимаемому Фельзеномъ у дерева, чуть не сбивъ съ ногъ гусара на поворот?. Онъ едва усп?лъ посторониться.
— Откуда вы? спросила сына Любовь Петровна. Голосъ ея слегка дрожалъ, глаза безпокойно озирались.
Больной въ свою очередь тревожно шевелился въ своемъ кресл?. Онъ видимо старался повернуть голову. Крупныя капли пота выступили у него на лбу.
Фельзенъ стоялъ уже въ сторон?, за его спиной, и изподлобья гляд?лъ на Савелья, хладнокровно отиравшаго лысину свою платкомъ, сжатымъ комомъ въ кулак?.
— Папа привезъ вамъ букетъ, отв?чалъ Вася, не глядя на мать.
'Къ чему? Она его въ кусты броситъ, этотъ б?дный букетъ!' подумалъ я печально.
— Мн?? Почему же именно мн?? повторила Любовь Петровна со слабою улыбкой. — Votre pere vous l'а-t'il dit? промолвила она какъ бы шутя.
— Папа говорить не можетъ, вы это знаете! отв?чалъ также по-французски Вася и, поднявъ голову, взглянулъ прямо въ глаза матери.
Бл?дное лицо ея покрылось слабымъ румянцемъ. Она отвела волосы отъ лица и изъ-подъ опущенныхъ р?сницъ взглянула на мужа.
Онъ гляд?лъ на нее теперь не отрываясь — и какъ гляд?лъ! Жадно, страстно и безнадежно.
Пальцы его дрожали, тщетно силясь приподнять букетъ съ кол?ней.
— Прими его, прими, мой б?дный подарокъ! казалось мн?, говорили его влажные глаза. — Я ничего уже бол?е не могу для тебя!…
Лицо Любови Петровны изм?нялось. Поникшіе глаза ея загорались? безцв?тныя губы ал?ли. Она встала и наклонилась въ мужу.
— Благодарю, другъ мой, сказала она тихимъ голосомъ. Вася стремительно кинулся въ ней и обнялъ ее…
— Савелій, заговорила она торопливо, — ты, кажется, балуешь своего барина: въ саду сыро; я боюсь…
— Ничего-съ, сегодня имъ хуже не будетъ, отв?чалъ старикъ, глядя на нее полуугрюмымъ, полублагодарнымъ взглядомъ.
— Н?тъ, все лучше домой вернуться; я буду спокойн?е. Пойдемъ, я помогу теб? везти, примолвила усм?хаясь Любовь Петровна, протягивая руку къ креслу.
— Помилуйте, матушка, чтой-то безпокоиться изволите? возразилъ Савелій, ухватываясь за ручки, съ явнымъ нам?реніемъ не допускать ее. — Не извольте сомн?ваться, довезу; не впервой, слава-те Господи!
— Н?тъ, н?тъ, я пойду съ вами, посмотрю, какъ ты барина устроилъ на новомъ м?ст?, сказала она посп?шно. — Да и надо букетъ вашъ въ воду поставить, добавила она, улыбаясь мужу.
Его глаза такъ и потонули въ ея глазахъ. 'Боже мой, какъ онъ ее любитъ!' сказалъ я себ? и невольно отвернулся. Въ этомъ пожирающемъ взгляд? было что-то такое, отъ чего вся кровь подымалась мн? въ голову.
Колясочка покатилась снова и вскор? исчезла за большимъ кустомъ бузины. Легкою поступью удалялась за нею Любовь Петровна съ сопровожденіи Васи.
Ни она, ни онъ ни разу не оглянулись. Одинъ больной, показалось мн?, все еще силился повернуть голову назадъ.
'Мн?-то могъ бы Вася хоть слово сказать!' подумалъ я не безъ досады, смотря имъ въ сл?дъ.
— Не правда-ли, заговорилъ вдругъ неожиданно чей-то голосъ, — не правда-ли, молодой челов?къ, какая это была сейчасъ трогательная семейная сцена?
Фельзенъ стоялъ передо мной, крутя усы и улыбаясь такою недоброю улыбкой, что у меня опять сжалось сердце.
Но ненависть моя въ нему превозмогла, — я см?ло поднялъ на него глаза.
— Не знаю, какъ кому, а мн? не см?шно это ничуть, отв?чалъ я.
Я думалъ такъ и ср?зать его этимъ отв?томъ. Фельзенъ хихикнулъ и, пронзя меня насквозь своимъ дерзкимъ взглядомъ:
— Вы, кажется, влюблены въ M-me Loubianski, молодой челов?къ, прошип?лъ онъ. — Это, конечно, очень похвально и хорошій вкусъ вашъ доказываетъ. Только вы понапрасну стараетесь; вы могли сами сейчасъ уб?диться, — M-me Loubianski боготворитъ своего супруга!
Это былъ неожиданный и м?ткій отпоръ. Я такъ и он?м?лъ, руки застыли; на сердц? ныло до тошноты неодолимое отвращеніе. Разъ какъ-то вечеромъ, въ саду, летучая мышь зад?ла меня по лицу своимъ холоднымъ, голымъ крыломъ. Это было то же ощущеніе.
'Какъ см?лъ онъ, какъ см?лъ этотъ противный челов?къ'! думалъ я въ отчаяніи. 'Что я сд?лалъ, ч?мъ я показалъ?… Я красн?лъ, это правда… Но съ какого права, наконецъ, этотъ ненавистный офицеришка…'
И слезы первой обиды, перваго стыда, немощныя и жгучія слезы полились внезапно по моему лицу.
Я рванулся тогда впередъ, не помня себя…
Но Фельзена уже не было. Султанъ его разв?вался широко по в?тру въ большой алле?. Онъ шелъ къ дому быстрыми шагами.
'Онъ еще подумалъ бы, что я ему завидую. Нечему завидовать!' сказалъ я себ?, очнувшись отъ перваго порыва и находя въ этой мысли какое-то тайное ут?шеніе.
Долго стоялъ я на томъ же м?ст?, перебирая въ голов? разные планы мщенія, одинъ другаго свир?п?е и безпощадн?е. Но, въ моему горю, вс? они тотчасъ же оказывались ровно никуда негодными. Вс? они первымъ условіемъ требовали равенства въ положеніи; а я, по невол?, долженъ былъ сознаваться, что 'въ нашемъ отечеств?' не возможенъ бой между мною и 'большимъ челов?комъ', что, если я оскорблю Фельзена какимъ нибудь 'ловко-придуманнымъ словомъ', меня накажутъ какъ мальчика, оставятъ безъ об?да или запрутъ въ комнат?, а потомъ m-r Керети будетъ пилить меня ц?лыя сутки сряду и называть при всякомъ случа? polisson и malheureux, — а Фельзенъ все-таки не будетъ драться со мною на шпагахъ. (мн? почему-то сдавалось, что на шпагахъ я непрем?нно убью его). Конечно, оставалось одно средство: спрятаться за дерево и, когда онъ пройдетъ мимо, выстр?лить изъ пистолета прямо ему въ сердце. Но, какъ ни былъ я оскорбленъ, а чувствовалъ однако, что никогда не былъ бы способенъ на такое мщеніе. — 'Ce n'est pas noble!' говорилъ я себ?, вздыхая.
'Я дождусь', р?шилъ я наконецъ, н?сколько успокоившись, 'дождусь своего! Не все-же мн? быть 'мальчишкой!' Онъ мн? дорого заплатитъ за то, что осм?лился…'
Я не повторилъ т?хъ словъ, за которыя именно Фельзенъ долженъ былъ такъ дорого заплатить мн?. Но т?мъ назойлив?е скребли они у меня на сердц?. 'Трогательная семейная сцена', какъ выражался гусаръ, не выходила у меня изъ головы. Мн? все представлялась Васина мать, подъ деревомъ, озаренная вечернимъ сіяніемъ, и потомъ этотъ алчный и безнадежный взглядъ ея полумертваго мужа, между т?мъ какъ въ душ? моей шевелилось какое-то ?дкое чувство раскаянья и стыда…
X
— Борисъ! Боря! гд? ты? Ау! внезапно раздались невдалек? голоса, визжавшіе на вс? лады, какъ септакордъ на разстроенномъ фортепіано.
Я откликнулся.
Шумная толпа д?вочекъ и мальчиковъ выб?жала мн? на встр?чу изъ-за кустовъ. Чинная миссъ Пинкъ выступала за ними.
— А! вотъ онъ, вотъ онъ! Что ты пропалъ? Гд? ты былъ? Зач?мъ ты одинъ? кричали они.
— Пойдемъ скор?е, Боря, говорила Настя.- Maman насъ ждетъ; она сказала, мы сейчасъ домой по?демъ.
— Настенька, душенька, упроси твою maman остаться! обратилась въ ней Галечка, обнимая ее, и съ выраженіемъ приличной печали на лиц?.
