Забытый вопрос

Об?щаешь?

— Об?щаю, maman, говорилъ я растроганный, ц?луя ея руки, но не см?я взглянуть ей въ лицо. 'Помоги мн? только, Боже, сдержать об?щаніе', думалъ я, хотя въ эту минуту твердо былъ ув?ренъ, что ничего не сд?лаю такого, что пришлось бы мн? потомъ скрывать отъ матушки. Но я припомнилъ вчерашнія ея слова Анн? Васильевн?. Если вдругъ ей захочется 'влюбить меня въ себя', мн? быть тогда и какъ это разсказать потомъ maman?

Нетерп?ливые возгласы тетушки изъ кареты положили конецъ нашимъ прощаніямъ. Вс? разм?стились опять по своимъ м?стамъ, лошади тронули, и экипажи наши разъ?хались въ разныя стороны. Долго еще сл?дилъ я за матушкиною колымагой, подымавшей за собою ц?лыя облака пыли, пока не исчезла она за первыми хатами казеннаго села, на которое круто заворачивала дорога въ К. Веселое настроеніе мое исчезло, и я не открывалъ рта до самаго Богдановскаго. Анна Васильевна не докучала мн? никакими вопросами и только изр?дка вопросительно поглядывала на меня. Одинъ Лева, по обыкновенію, трещалъ какъ стрекоза, прерывая свою болтовню лишь для того, чтобы кидаться на шею своей 'баловниц?', выражая ей напередъ восторгъ свой за вс? радости, которыя ему сулило житье у нея: Анна Васильевна выпросила у матушки позволенія пом?стить его съ собою въ собственной спальн? и отпускать къ Керети только на уроки, — выше этого счастья Лева не могъ и придумать ничего.

На большихъ часахъ Богдановскаго дома колоколъ м?рно отбивалъ дв?надцать ударовъ въ то самое время, когда мы вы?зжали на красный дворъ. Посреди его стояло н?сколько челов?къ, внимательно сл?дившихъ за прыжками и вольтами статнаго с?раго коня, на которомъ кр?пко и красиво сид?лъ всадникъ въ б?ломъ кител? и какой-то вычурной, не русской формы, красной, шитой золотымъ снуркомъ фуражк?, молодецки надвинутой прямымъ козырькомъ на правый глазъ. Всадникъ былъ баронъ Фельзенъ. Онъ весело перекидывался словами съ ?омой Богдановичемъ, Булкенфрессомъ и старикомъ Золоторенкомъ, составлявшими группу его зрителей. Грохотъ коляски нашей, пере?зжавшей мостикъ предъ службами, услыхалъ онъ первый. Круто, однимъ поворотомъ руки, обернулъ онъ въ ту же минуту лошадь вправо и далъ шпоры. Мигомъ взвился вонь на заднихъ ногахъ и съ страшною лансадой перелет?лъ черезъ перила, отд?лявшія красный дворъ отъ про?зжей дороги. Кучеръ нашъ невольно осадилъ своихъ лошадей; съ балкона послышался чей-то пронзительный испуганный возгласъ. Но Фельзенъ на своемъ фыркавшемъ въ б?лой п?н? кон? стоялъ уже у нашего экипажа, съ вычурною почтительностью склонивъ голову предъ Анной Васильевной и держа на отлет? въ рук? свою красную фуражку.

— Не пужайсь, не пужайсь, Ганночка! кричалъ ?ома Богдановичъ, б?гомъ направляясь съ жен?, посп?шно выл?завшей съ нами изъ коляски, между т?мъ какъ Фельзенъ, не теряя времени, скакалъ къ крыльцу. Надъ нимъ, на широкомъ балкон?, заставленномъ померанцовыми деревьями и цв?тами, б?л?ли женскія платья. Галечка и Любовь Петровна, — кто изъ нихъ крикнулъ, догадаться было не трудно. Когда я подходилъ къ дому, ко мн? донесся обрывокъ фразы:

— … sachez bien que je tiens aujourd'hui a la vie, madame, говорилъ снизу Фельзенъ, закинувъ голову назадъ и улыбаясь своею заискивающею и острою улыбкой.

— Ah! je l'avous, vous m'avez fait une peur atroce! отв?чала ему съ балкона Любовь Петровна, см?ясь громкимъ, но принужденнымъ, какъ мн? казалось, см?хомъ.

Галечки на балкон? уже не было. Она б?жала съ л?стницы навстр?чу матери и, будто разсчитавъ каждый шагъ свой, у самаго порога низко наклонилась предъ ней, почтительно ц?луя ея руку, между т?мъ какъ Любовь Петровна весело кричала ей съ балкона:

— И не стыдно, вамъ, тетушка, такъ пропадать!

На насъ съ Левой она не обратила никакого вниманія.

'Гд? ей теперь! подумалъ я, она… Напрасно только maman безпокоилась насчетъ меня', примолвилъ я съ горечью, за которую тотчасъ же упрекнулъ себя.

Какъ за то радъ намъ былъ добр?йшій ?ома Богдановичъ! Лева усп?лъ уже ему все пересказать, и ?ома Богдановичъ торопилъ людей устроить насъ такъ, какъ договорилась Анна Васильевна съ матушкой, то-есть Леву въ ея спальн?, а меня съ Керети — въ двухъ комнатахъ рядомъ съ Герасимомъ Ивановичемъ и Васей. Самъ онъ, взявъ меня за руку, потащилъ наверхъ, въ эти комнаты.

— Вася, гд? ты? кричалъ онъ еще съ л?стницы,

— Зд?сь, дядя, послышался знакомый голосъ, и милая б?локурая голова св?силась съ перилъ наверху,

— A вотъ гляди, привезли еще пл?нника, чтобы теб? одному въ темниц? не сид?ть! хохоталъ ?ома Богдановичъ, уц?пившись рукой за воротникъ моей куртки и едва усп?вая переступать со ступени на ступень своими коротенькими ножками.

Вася посп?шно сб?жалъ къ намъ на встр?чу. Я повисъ ему на ше?.

Онъ былъ очень обрадованъ, узнавъ, что мы надолго прі?хали въ Богдановское.

— Бол?знь отца твоего не опасна? заботливо спросилъ онъ, когда я ему разсказалъ, какъ это все случилось.- A моему, ты знаешь, лучше! примолвилъ онъ, пожимая мою руку, которую не выпускалъ изъ своихъ.

— A вотъ сейчасъ побачимъ на него, сказалъ ?ома Богдановичъ, добираясь до верхней ступеньки и садясь отдохнуть на лавку у ст?ны, въ ожиданіи людей, тащившихъ наши чемоданы. Ступайте, ступайте, я живенько за вами.

Вася отворилъ дверь нал?во и повелъ меня по корридору, на который, какъ въ гостинницахъ, выходили съ об?ихъ сторонъ двери отд?льныхъ жилыхъ покоевъ. Въ конц? его, въ большой угольной комнат?, пом?щался отецъ Васи.

— A тутъ вотъ рядомъ мой пріютъ, говорилъ весело Вася, а напротивъ Савелій, а вотъ гд?, в?роятно, ты съ своимъ гувернеромъ будете жить.

— Ахъ, это т? комнаты, что выходятъ окнами въ большую залу, — знаю!

— Да, кажется; я не бывалъ… Пойдемъ къ папа, пока ихъ отопрутъ и принесутъ ваши вещи.

Мы застали Герасима Ивановича въ кресл? у большаго стола, на которомъ наложена была ц?лая груда Гревдоновскихъ женскихъ головокъ, литографированныхъ изображеній разныхъ историческихъ лицъ и сценъ и парижскихъ каррикатуръ. Старикъ Савелій отбиралъ ихъ по порядку одну за другою и тщательно укладывалъ подъ глаза барину. Больному, повидимому, очень нравилось это развлеченіе, и онъ такъ поглощенъ былъ имъ, что не зам?тилъ, какъ мы подошли въ самому его креслу. Онъ былъ гладко выбритъ, остриженъ и показался мн? очень помолод?вшимъ, въ своемъ св?жемъ б?ль? и св?тлой л?тней одежд?.

— Папа, посмотри, кого я теб? привелъ! молвилъ Вася, подходя къ нему и осторожно обнимая его.

Онъ меня тотчасъ же узналъ, улыбнулся, — не какъ тогда, въ саду, — улыбнулся какъ вс? люди, и приподнялъ, къ немалому моему удивленію, свою правую руку.

— Вы очень поправились съ т?хъ поръ. какъ я васъ не видалъ, сказалъ я, взявъ эту руку, которая далеко уже не была такая ледяная, какъ тогда.

— Это еще не все! воскликнулъ радостно Вася:- онъ заговоритъ сейчасъ!

Больной улыбнулся снова. губы его зашевелились, и онъ съ трудомъ, тихо и медленно, но такъ, что я явственно могъ разслышать, проговорилъ:

— Я очень радъ васъ вид?ть…

— A я какъ радъ, что вамъ лучше. Герасимъ Иванычъ! васъ узнать нельзя!

Вася восторженно гляд?лъ на отца и на меня; мое непритворное удивленіе удостов?ряло его. что состояніе больнаго шло д?йствительно несомн?нно къ лучшему.

Но самъ больной в?рилъ-ли своему выздоровленію, сознавалъ-ли онъ это несомн?нное лучше, которому такъ радовался его сынъ? Едва-ли! Все та же унылая, безотрадная мысль. выраженіе которой такъ поразило меня при первой встр?ч? съ нимъ, гор?ла все т?мъ же неугасимымъ огнемъ въ глубокихъ впадинахъ его глазъ; онъ усиленно старался улыбаться, а эти темные глаза въ то же время какъ будто говорили мн?: 'не в?рю, я не вернусь къ жизни, — да и къ чему?…'

'О, Боже мой, думалъ я. какой онъ несчастный, безконечно несчастный челов?къ! И къ чему онъ такъ добивался ея любви. къ чему пугалъ ее этими непонятными 'ласками, отъ которыхъ она стыла какъ плита могильная?'

Я старался не гляд?ть на Васю. словно онъ. могъ отгадать, что проб?гало у меня въ мысли въ это время.