обществ? челов?ка, непохожаго на т?хъ, которыхъ она досел? вид?ла. Кругъ ея былъ составленъ изъ н?сколькихъ друзей и родственниковъ любовника ея и женъ ихъ, которые изъ трусливаго угожденія графу П… согласились познакомиться съ его любовницею. Мужья были равно лишены и чувствъ и мыслей. Жены отличались отъ нихъ посредственностью бол?е безпокойною и торопливою, потому что не им?ли, подобно мужьямъ, этого спокойствія ума, пріобр?таемаго занятіемъ и д?ловою правильностью. Н?которая утонченность въ шуткахъ, разнообразіе въ разговорахъ, соединеніе мечтательности и веселости, унынія и живаго участія, восторженности и насм?шливости, удивили и привлекли Элеонору. Она говорила на многихъ языкахъ, хотя и несовершенно, но всегда съ движеніемъ, часто съ прелестью. Мысли, казалось, пробивались сквозь препятствія и выходили изъ сей борьбы съ новою пріятностію, простотою и св?жестью, потому что чужеземныя нар?чія молодятъ мысли и освобождаютъ ихъ отъ оборотовъ, придающихъ имъ поочередно н?что пошлое и вынужденное. Мы читали вм?ст? Англійскихъ поэтовъ, ходили вм?ст? прогуливаться. Часто бывалъ я у нея по утрамъ и къ ней же возвращался вечеромъ, бес?довалъ съ него о тысяч? предметовъ.
Я предполагалъ обойти наблюдателемъ холоднымъ и безпристрастнымъ весь очеркъ характера и ума ея; но мн? казалось, что каждое слово ея было облечено невыразимою прелестью. Нам?реніе ей понравиться влагало въ жизнь мою новое побужденіе, одушевляло мое существованіе необычайнымъ образомъ. Я приписывалъ прелести ея сіе д?йствіе почти волшебное: я полн?е насладился бы онымъ безъ обязательства, связавшаго меня передъ моимъ самолюбіемъ. Сіе самолюбіе было третьимъ между Элеонорою и мною; я почиталъ себя какъ бы вынужденнымъ идти скор?е къ ц?ли, себ? предположенной и потому не предавался безъ оглядки впечатл?ніямъ своимъ. Я былъ въ нетерп?ніи объясниться. Ибо казалось мн?, что для усп?ха стоило только мн? открыться. Я не думалъ, что люблю Элеонору, но уже не могъ бы отказаться отъ мысли ей нравиться. Она меня занимала безпрестанно: я соображалъ тысячи нам?реній; вымышлялъ тысячи средствъ въ поб?д? съ этимъ неопытнымъ самонад?яніемъ, которое ув?рено въ усп?х? потому, что ничего не испытало.
Однако же заст?нчивость непоб?димая меня удерживала. Вс? мои р?чи прилипали въ языку моему, или договаривались совс?мъ не такъ, какъ я предполагалъ. Я боролся внутренно и негодовалъ на самого себя.
Я приб?гнулъ наконецъ къ умствованію, которое могло бы вывести меня съ честью въ собственныхъ глазахъ изъ сей томительной распри. Я сказалъ себ?, что не должно ничего торопить, что Элеонора не довольно приготовлена въ признанію, которое я замышлялъ, и что лучше помедлить. Почти всегда, когда хотимъ быть въ ладу съ собою, мы обращаемъ въ разсчеты и правило свое безсиліе и свои недостатки. Такая уловка въ насъ довольствуетъ ту половину, которая, такъ сказать, есть зритель другой.
Сіе положеніе длилось. Съ каждымъ днемъ назначалъ я завтра срокомъ непрем?ннымъ для признанія р?шительнаго, и завтра было тоже, что наканун?. Заст?нчивость покидала меня, какъ скоро я удалялся отъ Элеоноры; тогда опять принимался я за свои искусныя предначертанія и глубокія соображенія. Но едва приближался къ ней, я снова чувствовалъ трепетъ и зам?шательство. Кто сталъ бы читать въ сердц? моемъ въ ея отсутствіи, тотъ почелъ бы меня соблазнителемъ холоднымъ и мало чувствительнымъ. Но кто увид?лъ бы меня близъ нея, тотъ призналъ бы меня за любовнаго новичка, смятеннаго и страстнаго. И то и другое сужденіе было бы ошибочно: н?тъ совершеннаго единства въ челов?к?, и почти никогда не бываетъ никто ни совс?мъ чистосердечнымъ, ни совс?мъ криводушнымъ.
Уб?жденный сими повторенными опытами, что никогда не осм?люсь открыться Элеонор?, р?шился я писать ей. Графъ П… былъ въ отлучк?. Боренія мои съ собственнымъ характеромъ, досада, что не удалось мн? переломить его, нев?д?ніе объ усп?х? моего покушенія отразились въ моемъ письм? волненіемъ, очень похожимъ на любовь. Между т?мъ разгоряченный собственнымъ моимъ слогомъ, я ощущалъ въ себ?, оканчивая письмо, н?которое д?йствіе той страсти, которую старался выразить со всевозможною силою.
Элеонора увид?ла въ письм? моемъ то, что надлежало вид?ть: порывъ минутный челов?ка десятью годами ея моложе, котораго сердце растворилось чувствомъ, ему еще неизв?стнымъ, и бол?е достойнаго жалости, нежели гн?ва. Она отв?чала мн? съ кротостью, дала мн? сов?ты благосклонные, предложила мн? дружбу искреннюю, но объявила, что до возвращенія графа П… она принимать меня не можетъ.
Сей отв?тъ переворотилъ мн? душу. Мое воображеніе, раздраженное препятствіемъ, овлад?ло вс?мъ моимъ существованіемъ. Любовь, которою за часъ передъ т?мъ я самохвально лукавилъ, казалось, господствовала во мн? съ изступленіемъ. Я поб?жалъ къ Элеонор?: мн? сказали, что ея н?тъ дома. Я написалъ ей, умолялъ ее согласиться на посл?днее свиданіе; я изобразилъ ей въ бол?зненныхъ выраженіяхъ мое отчаяніе, б?дственные замыслы, на которые меня осуждаетъ ея жестокое р?шеніе. Большую часть дня ожидалъ я напрасно отв?та. Я усмирялъ свое неизъяснимое страданіе, повторялъ себ?, что завтра отважусь на все для свиданія и для объясненія съ Элеонорою. Вечеромъ мн? принесли н?сколько словъ отъ нея. Они были ласковы. Мн? сдавалось, что въ нихъ отзывается впечатл?ніе сожал?нія и грусти; но она упорствовала въ своемъ р?шеніи и говорила, что оно непоколебимо. Я снова явился къ ней въ домъ на другой день. Она вы?хала въ деревню, и люди не знали, куда именно. Они даже не им?ли никакого средства пересылать къ ней письма.
Я долго стоялъ недвижимъ у дверей, не придумывая никакой возможности отыскать ее. Я самъ дивился страданію своему. Память мн? приводила минуты, въ которыя говорилъ я себ?, что добиваюсь только усп?ха; что это была попытка, отъ коей откажусь свободно. Я никакъ не постигалъ скорби жестокой, непокоримой, раздиравшей мое сердце. Н?сколько дней протекло такимъ образомъ. Я былъ равно неспособенъ къ разс?янію и умственнымъ занятіямъ. Я бродилъ безпрестанно мимо дома Элеоноры; б?галъ по городу, какъ будто при каждомъ поворот? улицы могъ над?яться встр?тить ее. Однимъ утромъ, въ одну изъ сихъ прогулокъ безъ ц?ли, которыя зам?няли волненіе мое усталостью, я увид?лъ карету графа П…, возвращающагося изъ своей по?здки. Онъ узналъ меня и вышедъ изъ кареты. Посл? н?сколькихъ общихъ словъ, я сталъ говорить ему, скрывая свое смятеніе, о неожиданномъ отъ?зд? Элеоноры. Да, сказалъ онъ, съ одною изъ ея пріятельницъ, за н?сколько миль отсюда, случилось какое-то несчастіе, и Элеонор? показалось, что она можетъ доставить ей н?которое ут?шеніе и пользу. Она у?хала, не посов?товавшись со мною. Элеонора такого свойства, что вс? чувства ея одол?ваютъ ее, и душа ея, всегда д?ятельная, находитъ почти отдыхъ въ пожертвованіи. Но присутствіе ея мн? зд?сь нужно: я напишу ей, и она в?рно возвратится черезъ н?сколько дней.
Сіе ув?реніе меня успокоило: я чувствовалъ, что скорбь моя усмиряется. Въ первый разъ съ отъ?зда Элеоноры я могъ свободно перевести дыханіе. Возвращеніе ея не посл?довало такъ скоро, какъ над?ялся графъ П… Но я принялся за свою вседневную жизнь, и тоска меня удручавшая, начинала мало по малу разс?яваться, когда, по истеченіи м?сяца, графъ П… прислалъ мн? сказать, что Элеонора должна прі?хать вечеромъ. Ему было дорого сохранить ей въ обществ? м?сто, на которое по характеру своему им?ла она право, и котораго, казалось, лишена была положеніемъ своимъ: для сего ко дню прі?зда пригласилъ онъ къ себ? на ужинъ родственницъ и пріятельницъ своихъ, согласившихся на знакомство съ Элеонорою.
Мои воспоминанія мн? явились снова, сперва смутно, потомъ жив?е. Мое самолюбіе къ нимъ пристало: я былъ разстроенъ, уничиженъ встр?чею съ женщиной, поступившей со мною, какъ съ ребенкомъ. Мн? мечталось заран?е, будто, свидясь со мною, она улыбалась отъ мысли, что кратковременное отсутствіе усмирило пылъ молодой головы: и я угадывалъ въ этой улыбк? сл?дъ какого-то презр?нія ко мн?. Постепенно чувствованія мои пробуждались. Въ тотъ самый день всталъ я, не помышляя бол?е объ Элеонор?. Черезъ часъ посл? изв?стія о ея прі?зд?, образъ ея носился передо мною, владычествовалъ надъ моимъ сердцемъ, и меня била лихорадка отъ страха, что ее не увижу.
Я просид?лъ дома весь день и, такъ сказать, хоронился; дрожалъ, что мал?йшее движеніе предупредитъ нашу встр?чу. Ничего однако же не было естественн?е, в?рн?е: но я желалъ ея съ такимъ жаромъ, что она вязалась мн? невозможною. Мучась отъ нетерп?нія, безпрестанно смотр?лъ на часы; открывалъ окно — мн? было душно. Кровь моя палила меня, струясь въ моихъ жилахъ.
Наконецъ, услышалъ я, что пробилъ часъ, въ который должно мн? было ?хать къ графу. Мое нетерп?ніе перешло вдругъ въ робость; я од?вался медленно, я уже не сп?шилъ прі?хать. Такой страхъ, что ожиданіе мое будетъ обмануто, такое сильное чувство горести, мн?, можетъ быть, угрожающей, овлад?ли мною, что я согласился бы охотно все отсрочить.
Было уже довольно поздно, когда я вошелъ въ гостиную графа П… Я увид?лъ Элеонору, сид?вшую во
