глубин? комнаты. Я не см?лъ подойти; мн? казалось, что вс? уставили глаза свои на меня. Я спрятался въ углу гостиной за мущинами, которые разговаривали. Оттуда я всматривался въ Элеонору: мн? показалось, что она н?сколько изм?нилась, была бл?дн?е обыкновеннаго. Графъ отыскалъ меня въ уб?жищ?, въ которомъ я какъ будто притаился, подошелъ ко мн?, взялъ за руку и подвелъ къ Элеонор?. Представляю вамъ, сказалъ онъ ей, см?ясь, того, который бол?е вс?хъ другихъ былъ пораженъ нечаяннымъ вашимъ отъ?здомъ. Элеонора говорила съ женщиною, сид?вшею съ нею рядомъ. Она меня увид?ла, и слова ея замерли на язык?; она совершенно см?шалась; я самъ былъ очень разстроенъ.
Насъ могли услышать; я обратился въ Элеонор? съ незначущими вопросами. Мы приняли оба наружность спокойствія. Доложили объ ужин?; я подалъ Элеонор? руку, отъ которой она не могла отказаться. Если вы не об?щаете мн?, сказалъ я, ведя ее къ столу, принять меня въ себ? завтра въ одиннадцать часовъ, я сей часъ ?ду, покидаю отечество мое, семейство родителей, расторгаю вс? связи, отказываюсь отъ вс?хъ обязанностей, и куда бы ни было, пойду искать конца жизни, которую вамъ весело отравить. Адольфъ! отв?чала она, и запиналась. Я показалъ движеніемъ, что удаляюсь. Не знаю, что мои черты обнаружили, но я никогда не испытывалъ подобнаго сотрясенія.
Элеонора взглянула на меня: ужасъ, см?шанный съ н?жнымъ участіемъ, изобразился на лиц? ея. Приму васъ завтра, сказала она мн?, но умоляю васъ… За нами сл?довали многіе; она не могла договорить. Я прижалъ къ себ? ея руку, мы с?ли на столъ.
Мн? хот?лось-было с?сть возл? Элеоноры, но хозяинъ дома распорядилъ иначе: я с?лъ почти противъ нея. Въ начал? ужина она была задумчива. Когда р?чь обращалась къ ней, она отв?чала прив?тливо; но вскор? впадала въ разс?янность. Одна изъ пріятельницъ, пораженная ея молчаливостью и уныніемъ, спросила ее: не больна ли она? Я не хорошо себя чувствовала въ посл?днее время, отв?чала она, и теперь еще очень разстроена. Я домогался произвести въ ум? Элеоноры впечатл?ніе пріятное; мн? хот?лось показывать себя любезнымъ и остроумнымъ, расположить ее въ мою пользу и приготовить къ свиданію, которое она мн? об?щала. Я такимъ образомъ испытывалъ тысячу средствъ привлечь вниманіе ея. Я наводилъ разговоръ на предметы для нея занимательные: сос?ды наши вм?шались въ р?чь; я былъ вдохновенъ ея присутствіемъ: я добился до вниманія ея, увид?лъ ея улыбку. Я такъ этому обрадовался; взгляды мои выразили такую признательность, что она была ими тронута. Грусть ея и задумчивость разс?ялись: она уже не противилась тайной прелести, разливаемой по душ? ея свид?тельствомъ блаженства, которымъ я былъ ей обязанъ; и когда мы вышли изъ-за стола, сердца наши были въ сочувствія, какъ будто никогда мы не были рознь другъ съ другомъ. Вы видите, сказалъ я ей, подавъ руку вести обратно въ гостиную, какъ легко располагаете вы вс?мъ моимъ бытіемъ: за какую же вину вы съ такимъ удовольствіемъ его терзаете?
Глава третія
Я провелъ ночь въ безсонниц?. Уже въ душ? моей не было м?ста ни разсчетамъ, ни соображеніямъ; я признавалъ себя влюбленнымъ добросов?стно, истинно. Я побуждаемъ былъ уже не желаніемъ усп?ха; потребность вид?ть ту, которую любилъ, наслаждаться присутствіемъ ея, влад?ла мною исключительно. Пробило одиннадцать часовъ. Я посп?шилъ къ Элеонор?; она меня ожидала. Она хот?ла говорить: я просилъ ее меня выслушать; я с?лъ возл? нея, ибо съ трудомъ могъ стоять на ногахъ; я продолжалъ сл?дующимъ образомъ, хотя впрочемъ и бывалъ вынуждаемъ прерывать свои р?чи.
Не прихожу прекословить приговору, вами произнесенному; не прихожу отречься отъ признанія, которое могло васъ обид?ть: напрасно хот?лъ бы я того. Любовь, вами отвергаемая, несокрушима. Самое напряженіе, которымъ одол?ваю себя, чтобы говорить съ вами н?сколько спокойно, есть свид?тельство силы чувства, для васъ оскорбительнаго. Но я не съ т?мъ просилъ васъ меня выслушать, чтобы подтвердить вамъ выраженіе н?жности моей; напротивъ прошу васъ забыть о ней, принимать меня по-прежнему, удалить воспоминаніи о минут? изступленія, не наказывать меня за то, что вы знаете тайну, которую долженъ былъ заключить я во глубин? души моей. Вамъ изв?стно мое положеніе, сей характеръ, который почитаютъ страннымъ и дикимъ, сіе сердце, чуждое вс?хъ побужденій св?та, одинокое посреди людей и однако же страдающее отъ одиночества, на которое оно осуждено. Ваша дружба меня поддерживала. Безъ этой дружбы я жить не могу. Я привыкъ васъ вид?ть, вы дали возникнуть и созр?ть сей сладостной привычк?. Ч?мъ заслужилъ я лишеніе сей единственной отрады бытія, столь горестнаго и столь мрачнаго? Я ужасно несчастливъ: я уже не им?ю достаточной бодрости для перенесенія столь продолжительнаго несчастія; я ничего не над?юсь, ничего не прошу, хочу только васъ вид?ть; но мн? необходимо васъ вид?ть, если я долженъ жить.
Элеонора хранила молчаніе. Чего страшитесь? продолжалъ я. Чего требую? Того, въ чемъ вы не отказываете вс?мъ равнодушнымъ и постороннимъ. Св?тъ ли устрашаетъ васъ? Св?тъ, погруженный въ свои торжественныя ребячества, не будетъ читать въ сердц?, подобномъ моему. Какъ не быть мн? осторожнымъ? Не о жизни ли моей идетъ д?ло? Элеонора, склонитесь на мое моленіе, и для васъ оно будетъ не безъ сладости. Вы найдете н?которую прелесть быть любимою такимъ образомъ, вид?ть меня при себ? занятымъ одною вами, живущимъ для васъ одной, вамъ обязаннымъ за вс? ощущенія блаженства, на которыя я еще способенъ, отторгнутымъ присутствіемъ вашимъ отъ страданія и отчаянія.
Я долго продолжалъ такимъ образомъ, опровергая вс? возраженія, пересчитывая тысячью средствъ вс? сужденія, ходатайствующія въ мою пользу. Я былъ такъ покоренъ, такъ безропотно преданъ, я такъ малаго требовалъ, я былъ бы такъ несчастливъ отказомъ!
Элеонора была растрогана. Она предписала мн? н?сколько условій. Согласилась вид?ть меня, только, р?дко, посреди многолюднаго общества и подъ обязательствомъ никогда не говорить ей о любви. Я об?щалъ все, чего она хот?ла. Мы оба были довольны: я т?мъ, что вновь пріобр?лъ благо, почти утраченное; она т?мъ, что вид?ла себя равно великодушною, н?жною и осторожною.
Съ другаго же дня воспользовался я полученнымъ позволеніемъ. Вс? сл?дующіе дни д?лалъ тоже. Элеонора уже не помышляла о необходимости, чтобъ не часто повторялись пос?щенія мои: вскор? ей казалось совершенно естественнымъ вид?ть меня ежедневно. Десять л?тъ в?рности внушили Графу П… дов?ренность неограниченную. Онъ давалъ Элеонор? полную свободу. Боровшись съ мн?ніемъ, хот?вшимъ исключить любовницу его изъ общества, къ которому самъ былъ призванъ, онъ радовался, видя, что кругъ знакомства Элеоноры размножается: домъ его, наполненный гостями, свид?тельствовалъ ему о поб?д? надъ мн?ніемъ.
При вход? моемъ я зам?тилъ во взорахъ Элеоноры выраженіе удовольствія. Когда разговоръ былъ по ней, глаза ея невольно обращались на меня. При разсказ? занимательномъ, она призывала меня слушать; но она никогда не бывала одна. Ц?лые вечера проходили такъ, что мн? едва удавалось сказать ей съ глазу на глазъ н?сколько словъ незначительныхъ или перерываемыхъ. Вскор? такое принужденіе начало меня раздражать. Я сталъ мраченъ, молчаливъ, неровенъ въ обхожденіи, язвителенъ въ моихъ р?чахъ. Едва могъ я воздерживать себя, когда вид?лъ, что другіе говорятъ наедин? съ Элеонорой. Я круто прерывалъ сіи разговоры. Мн? д?ла не было, оскорбятся ли т?мъ или н?тъ, и я не всегда былъ удерживаемъ опасеніемъ повредить Элеонор?. Она жаловалась мн? на эту перем?ну. Чтожъ д?лать? отв?чалъ я ей съ нетерп?ніемъ. Вы безъ сомн?нія думаете, что многое для меня сд?лали: я вынужденъ сказать вамъ, что вы ошибаетесь. Я вовсе не постигаю новаго образа жизни вашей. Прежде вы жили уединенно; вы уб?гали общества утомительнаго; вы устранялись отъ этихъ в?чныхъ разговоровъ, продолжающихся именно потому, что ихъ никогда начинать бы не надлежало. Нын? ваши двери настежъ для всего міра. Подумаешь, что, умоляя васъ принимать меня, я не одному себ?, но и ц?лой вселенной выпросилъ ту же милость. Признаюсь, видя васъ н?когда столь осторожною, не думалъ я увид?ть васъ столь в?тренною.
Я разсмотр?лъ въ чертахъ Элеоноры впечатл?ніе гн?ва и грусти. Милая Элеонора, сказалъ ей тотчасъ, ум?ряя себя, разв? я не заслуживаю быть отличенъ отъ тысячи докучниковъ, васъ обступающихъ? Дружба не им?етъ ли своихъ тайнъ? Не подозрительна ли и не робка ли она посреди шума и толпы?
Элеонора, оставаясь непреклонною, боялась повторенія неосторожностей, которыя пугали ее на себя и за меня. Мысль о разрыв? уже не им?ла доступа къ ея сердцу: она согласилась вид?ть иногда меня наедин?.
Тогда посп?шно изм?нились строгія правила, мн? предписанныя. Она мн? позволила живописать ей
