Как мог он себе представить, что перед ним тот самый Фершо, о котором столько говорили в последнее время? Мишель весь дрожал от волнения, узнав, что перед ним человек, который владел большей частью Убанги, ворочал миллионами и на равных вел борьбу с государством.
Видя, что тот по-прежнему наблюдает за ним, Мишель пробормотал:
- Извините меня... Я не ожидал... Теперь мне понятно...
- Что вам понятно?
- Мне сказали, что если я стану вашим секретарем, то придется много путешествовать.
- Вот уже много месяцев, как все мои разъезды - это отсюда в Кан и обратно... Надеюсь, вы не женаты?
- Разумеется,- стараясь выдавить улыбку, прошептал Мишель.
- Сколько вы хотели бы получать?
- Не знаю... Сколько положите...
- Здесь у вас будет кров и стол. Так что много денег вам не потребуется. Для начала я буду вам давать восемь сотен на мелкие расходы.
Это была смехотворная сумма, почти столько же зарабатывала в Париже хорошая кухарка. Лина никогда не сможет прожить на такую сумму, часть которой понадобится ему самому. Тем не менее он ответил:
- Как вам будет угодно...
Тогда Фершо подошел к двери и приоткрыл ее:
- Жуэтта!.. Поставь два прибора. Он вернулся назад.
- Можете снять плащ. В вестибюле есть вешалка.
- Я видел.
- Только не оставляйте открытой дверь. Я не терплю сквозняков. Большой недостаток этого дома заключается в том, что его трудно протопить. Как раз, когда вы пришли...
И Фершо, который судился с правительством, с банками, с финансовыми воротилами, Фершо, которому грозило разорение, если не что-то похуже, с горечью стал рассказывать:
- ... я привез из Арроманша новую печь. Печник заверил, что она в порядке... Это уже третья печь, которую я пробую за неделю. Оказывается, невозможно найти исправную, которая бы не дымила. Печники - болваны... Завтра же потребую, чтобы разломали камин и поставили новый... Да снимите же плащ!..
Когда Мишель вернулся, он продолжил:
- Не знаю, где вас поселить. Есть комната рядом с арсеновской. Арсен - мой шофер. Не уверен только, есть ли там кровать.
- Я не привередлив.
- Разве вам не понадобится кровать? Так не говорите глупостей... Жуэтта! Жуэтта!..
К великому удивлению Мишеля, возникнув в дверях, старуха в туфлях спросила:
- Что тебе надо?
- Есть в доме свободная кровать?
- Ты его оставляешь у себя?
- Оставляю. Он будет спать в комнате на третьем этаже, рядом с Арсеном. Арсен вернулся? Куда он пропал?
- Я послала его в Кан.
- И ничего мне не сказала! На две поездки, знаешь, сколько бензина уйдет?.. Обед готов?
- Подать сюда?
Мишелю показалось, что Фершо смутился. Где же он обычно ел? На кухне со старухой, которая обращалась к нему на 'ты'?
- Сюда. Да поторопись... В два часа я жду Мореля.
Он поправил поленья в очаге. По-прежнему не присаживаясь и пристально поглядывая на Моде, он сразу отворачивался, когда встречался со взглядом молодого человека.
Теперь уже молчание беспокоило его тоже, ибо он решил пояснить:
- Морель - мой поверенный в делах... Он живет в Кане... Если я здесь, то немного из-за него. Это порядочный прохвост. Быть может, самый крупный во Франции... Его прогнали из коллегии адвокатов... Но ему все нипочем... Вы с ним познакомитесь... На вид это вполне порядочный человек.
Посмотрев на длинные волосы Мишеля, он заметил:
- Вам очень хочется походить на художника?
- У меня всегда были такие. Но если вам угодно, я постригусь.
- Да. Заезжайте к парикмахеру. И купите себе такой же галстук, как у всех. Моде носил бант.
- Арсен отвезет вас в Кан, чтобы забрать чемодан.
Возможно, ему придется заехать на улицу Шануанесс, чтобы прихватить простыни. В этой развалюхе нет ничего. Я снял ее вместе с мебелью. Похоже, тут уже лет десять никто не жил. Вам понадобится письменный стол. Не знаю только, где его поставить... Пошли, посмотрим вместе.
Приоткрыв дверь в холодный салон, он тотчас закрыл ее. Они вышли в коридор, в глубине которого находилась кухня.
- Удобнее всего было бы, чтобы вы расположились на втором этаже, я всегда там... Во всяком случае, буду там, когда мы справимся с этой окаянной печкой... Идите первым... Идите, сказал я вам!..
Он шел за ним, постукивая деревяшкой, и говорил, чтобы не молчать. Выкрашенные под мрамор стены приобрели бурый цвет старой прокуренной трубки. Прежде на лестнице лежали ковры - сохранились крепления для медных прутьев.
- Кстати, совсем забыл об антресолях...
Между двумя этажами находилась площадка, две ступени и узкая комната рядом с туалетами. Она была совершенно пустой. Через разбитое стекло в помещение проникал влажный воздух.
- Не забудьте привезти из Кана немного замазки. Я видел в подвале старые куски стекла. Можно будет заделать.
- Хорошо, месье.
- А теперь поищем стол и стул. Вам еще понадобится печь...
Они поднялись на второй этаж, где размещались три довольно просторные комнаты, две из которых были забиты мебелью.
- Вот подходящий стол. Беритесь за край. Фершо взялся за другой. Смущенный, Моде запротестовал:
- Я снесу его сам.
- Делайте, как я сказал. Осторожнее в двери.
Потом они вернулись снова и выбрали два стула.
- На улице Шануанесс есть пишущая машинка. Но нельзя же ее все время таскать сюда и обратно? Так что возьмите напрокат в Кане... Подойдет и старенькая - писать на ней придется нечасто.
- Хорошо, месье.
- Купите также карандашей и блокнот для записей. Арсен вам покажет магазин. Напомните, чтобы я дал денег.
- Да, месье.
Третья комната, в которую они не зашли и из которой попахивало дымом, по всей видимости, принадлежала самому Фершо. Тот легко расхаживал по этому полупустому дому, похоже, не замечая ни потеков на стенах, ни жирных и грязных панелей, ни зловещего скопления мебели, говорящего о поспешной распродаже и молотке оценщика.
- Вам еще понадобится лампа... Лампы находятся в ведении Жуэтты...
Значит, на вилле даже не было электричества.
- Все готово! - крикнули снизу.
- Пошли есть.
На столе появились скатерть, графин с водой и графин с обычным красным вином. Все это напоминало скромный семейный пансион. Салфетка Фершо была засунута в самшитовое кольцо.
- Дашь ему тоже кольцо, Жуэтта.
- Представь себе, я уже об этом подумала! Ешь...
