Приключения Карла Фрейберга

- О, да! - ответил Фрейберг, вставая на ноги. - Даже боль в плече и та почти утихла. Интересно, отчего я потерял соз­нание?

- От недостатка воздуха, - сказал доктор. - Но раз вы чувствуете себя хорошо, то я не вижу причин удерживать вас.

Услышав разрешение доктора, двое сыщиков вышли из комнаты и через минуту возвратились, введя закованного в кандалы отшельника.

- Здравствуй, Ивашка-юродивый! - насмешливо произ­нес Фрейберг, глядя на негодяя.

Тот молчал, бросая исподлобья на своих врагов полные ненависти взгляды.

- Кажется, теперь пришел мой черед посмеяться, - про­должал между тем знаменитый сыщик. - Так не будем уж больше прятаться друг от друга! Помни, что чистосердеч­ное признание только облегчит твою участь. Говори, куда ты дел голову убитого Пустохвалова?

По лицу Ивашки пробежала легкая судорога. Но через се­кунду он овладел собой.

- Я почем знаю? Разве я убивал кого? - произнес он угрюмо.

- Ну, полно! А зачем же у тебя потайные ходы за обра­зами?

- Известно зачем: от воров! - ответил негодяй.

- Может быть, ты и меня за вора принял? - усмехнулся Фрейберг.

- Конечно. Кто же, кроме разбойников, поступает так?

- Вот оно что? Ну, так позволь тебе передать поклон от Федьки-певца или, как его величают, Федора Ивановича Шлейхерова*.

Очередная шутка автора: сходство с Федором Ивановичем Шаляпи­ным, выступавшим в опере Зимина, очевидно.

Ивашка вздрогнул всем телом, словно затравленный зверь, и трусливо произнес:

- А что мне ваш Федька?! И не знаю я никакого Федьки.

- Ну, так мы вас познакомим! - произнес сыщик. - Кста­ти, он говорит, что это ты надумал убить Пустохвалова и его подбил на это...

Ивашка побледнел:

- А, так он так! Ну нет, погоди! Надумал-то он, а меня позвал. Деньги-то мы, небось, пополам делили!

- Где же голова Пустохвалова? - перебил сыщик.

- Голова? Голову сам Шлейхеров за образом в подземелье зарыл.

- А он говорил, что ты и рубил, ты и голову прятал, - подразнил Фрейберг.

Преступник яростно затряс цепями.

- Собака! - прохрипел он. - Да нешто Пустохвалов пошел бы куда-нибудь на мой зов? Он его у банка поджидал. Как Пустохвалов вышел, он к нему: так и так, мол, мне надо открыть вам сию минуту тайну вашей жены. Тот поддался и поехал с ним в заранее снятый номер. Там уж и корзина, и топоры, и соль были приготовлены, а я под кроватью лежал. Когда они входили, их никто не видал.

- Но ведь ты хватил его первый? - наудачу ввернул Фрей- берг.

Разбойник поднял глаза.

- Уже знаешь! Ну да, первый. Он и не пикнул. Ради этого заранее во весь пол хорошую клеенку постелили, чтобы следов не было. Потом мы его разрезали, в корзину, да на почтовых и ехали до Вязьмы. На железке в багажном кор­зину могли перевернуть, и кровь бы потекла.

- Что же вы не бросили корзину по дороге?

- Нельзя. Ямщиков боялись, а если бы я ее к себе в зем­лянку понес, нас кто-нибудь мог бы заметить.

Ивашка прекратил рассказ и разразился потоком ругани против своего, как он думал, предателя.

- Уведите этого мерзавца, - проговорил Фрейберг. - Он мне больше не нужен.

Анна Саввична Пустохвалова выронила из рук газету и, побледнев как полотно, откинулась на спинку кресла. В та­ком положении она пробыла минут пять. Но вот, наконец, она встала, провела машинально рукой по волосам и, ша­таясь, подошла к письменному столу. Оторвав от чистого листа клочок бумаги, она быстро взглянула на часы и, уви­дав, что стрелка стоит на одиннадцати, написала:

«Непременно приходи в два часа. Необходимо. Пройди прямо в будуар. Дома кроме меня никого не будет».

Затем она вложила записку в конверт, вышла на улицу и, позвав посыльного, приказала отнести письмо по адресу.

Конечно, она не видела, как к посыльному, лишь только он завернул за угол, подошел какой-то человек... Дома она долго сидела в задумчивости, не взглянув даже на Верочку, пришедшую сообщить ей какую-то свою детскую радость.

- Иди, деточка, гуляй! - проговорила рассеянно Анна Саввична. - Да скажи няне, чтобы обед непременно подала к часу.

После обеда, отправив няньку вместе с Верочкой гулять и отослав кухарку и повара с какими-то поручениями в раз­ные концы города, Пустохвалова села у окна ждать гостя.

Без пяти минут два раздался звонок.

Подбежав к двери, она повернула ключ и впустила кра­сивого молодого человека с бритым лицом.

- Скорее в будуар. Да затвори дверь! Я сейчас! - шепнула она, исчезая, чтобы проверить, заперта ли везде на замки квартира.

- В чем дело? - тревожно спросил молодой человек, ког­да хозяйка, наконец, вошла в будуар.

- Мы погибли! - воскликнула она. - Ты читал газеты?

- Нет. А что?

- Вот заметка...

Она взяла газету и, отыскав нужную заметку, прочла:

«К исчезновению Е. П. Пустохвалова

На днях полицией арестован в Вязьме человек, извест­ный в Москве под именем Ивашки-юродивого, а в Вязьме под именем отшельника Никона. Его арест связывают с исчезновением Е. П. Пустохвалова. Говорят, от него уда­лось добыть какие-то ценные показания».

Гость побледнел.

- Ты думаешь, Ивашка выдаст? -спросил он тревожно.

- А что же значат по-твоему слова «ценные показания»? - с отчаянием в голосе спросила Анна Саввична.

И вдруг, закрыв лицо руками, она упала в кресло.

- Боже мой, Боже мой! - зарыдала она. — Это все ты, все ты! Разве мне пришло бы в голову пойти на убийство?

Трусость сделала мужчину гаденьким.

- Неправда, - отнекивался он. - Ты первая сказала, что он нам мешает. Ты указала на Ивашку.

- Ивашка намекал мне, а я тебе только сказала про это! Я не подговаривала тебя! - продолжала рыдать Пустохва- лова.

Они долго еще осыпали друг друга градом упреков и вдруг вскочили на ноги, застыв неподвижно, с выражением ужа­са на побледневших лицах.

Половица, приподнявшись, с грохотом откинулась в сто­рону, и из-под пола с револьверами в руках вскочили в ком­нату четыре человека.

- Именем закона вы арестованы! - произнес Фрейберг ледяным тоном.

Двое агентов подошли к арестантам и, не встретив ника­кого сопротивления с их стороны, надели на них наручни­ки.

- Мы слышали все, - снова заговорил король сыщиков, обращаясь к арестованным. - Ваш Ивашка уже давно сидит в кандалах, а при раскопках его отшельнического жилья нам удалось найти не только голову господина Пустохва- лова, но и следы еще восьми преступлений - еще три отре­занные головы и награбленные вещи.

И, обернувшись к агентам, Фрейберг добавил: - Ведите их. Суд разберет лучше нас степень виновно­ сти каждого из этих трех субъектов.