– Пфффф. За доставку последнего гвардейца вам даже геноцид бы списали.
– Меня убьют. Это да, возможно. Его Тень – скверный торговый партнер, очень вредный для здоровья, да и сама Майя вроде не врала относительно своих намерений, но Инквизиция так просто не сдается.
– Я понимаю, чего вам не сиделось на самоубийственном задании. Но откуда такая уверенность, что вас убьют?
– Послушайте… Вы знаете, сколько стоит заблокировать память в таких объемах?
– Не поверите, но знаю, – прохладно сказала я. Не люблю выпендрежа.
– Вот и хорошо. А теперь смотрите. Планета-курорт? Нет. Даже если мне заблокируют воспоминания, навыки-то останутся, и я… Майя злилась: она явно не раз продумывала шансы. А еще она мне напомнила меня саму в день ухода из Инквизиции.
– Н-навыки? Если ограничить вам д-доступ к медаппаратуре… Проснулся, обормот. Сейчас тебе Ибуки объяснит, зачем нужны врачи в мире, где кибер может виртуозно вышить тебе твое факсимиле на двенадцатиперстной кишке. Я лично не сомневаюсь, что доктор Майя из соломинки для коктейля, радиожучка и ушной палочки легко соберет полостной зонд. Так что я позевала, краем уха слушая доктора- беглянку, и присмотрелась к Аянами. Та прикончила наконец пакетик с печеньем и внимательно изучала Майю. /'А они ведь должны быть знакомы»,/ – сообразила я. Вопрос состоял лишь в том, помнит ли Аянами свою обслугу, или это знание выветрилось вместе с последним приказом Его Тени. Со своим отношением к Ибуки я уже определилась: это еще одна отчаянная. Осталось только понять, почему она не рассматривает возможность вернуться под замок – в лаборатории Империи, где она никому ничего не разболтает, будет при деле, накормлена и напоена. /'Что ж ты-то сама не вняла этому аргументу?'/ Пришлось даже вздохнуть: что-то я уж слишком быстро нашла родственную душу. Не иначе и впрямь устала. Я стянула с себя верхнюю «рясу Обреченного» – грязную, разодранную в паре мест, тупо поскоблила ногтем мощную подпалину на боку и швырнула одежду в угол.
Собравшаяся публика с интересом наблюдала за моими действиями.
– Один вопрос, Майя. Вас, ценного специалиста, вряд ли устранят, если вы согласитесь поработать в закрытых институтах. Зачем пускать на биомассу такие ценные мозги? Ибуки помотала головой:
– Не хочу. И не могу. Лучше… х-ик! На биомассу. Я моргнула: становилось забавно, совсем забавно, я бы сказала.
Явная передозировка драматизмом.
– И почему надо вам верить? Вдруг вы спите и видите себя в кресле шефа какого-нибудь проекта?
– Нет. Снова этот ледяной удар голосом. Синдзи обеспокоенно оглянулся, и поэтому пропустил момент, когда Ибуки сложила руки на груди.
Выражение лица и всю позу доктора можно было фотографировать и помещать в учебники с пометкой «мольба».
– Пожалуйста, госпожа…
– Эээ… Рей? Обормота сцена обескураживала, да и меня, признаться, тоже.
Синдзи переводил взгляд с Майи на Рей, с Рей – обратно на Майю, а эти двое ни на что не реагировали.
– Ей некуда возвращаться. Вот такой вот промороженный итог. Очень интересно: даже супер-оружие решило пожалеть бедную докторшу. Ох и сильны же вы играть на жалости, Ибуки-сан.
– Т-ты считаешь, что б-брать ее безопасно? Аянами отклеила наконец взгляд от Ибуки, и докторша покачнулась в своем кресле: того и гляди, свалится в счастливый обморок.
– Да.
– Х-хорошо, – с ноткой недоумения в голосе произнес Синдзи. Ну, вот я снова «а ты кто такая?». Мое мнение никому не интересно, хоть оно и совпадает с мнением Аянами. Уж не знаю, что там всплыло в памяти замороженного гвардейца, но Майя этого очень стыдится. Да-да, именно стыдится, и это интригует. Говорят, в каком-то мире нашли непонятный артефакт – пещеру искусственного происхождения, где человек встречается со своим наибольшим страхом. Поскольку мирок оказался развитым, из этого сделали шоу: мол, тысячи кредитов тому, кто пройдет пещеру с ментоскопом на заднице. А потом все ржали с того, как визжащего десантника отшлепала кузина, как отставной капер по основной частоте передал координаты своей добычи, как обмирая от страха, охотник за головами следил за какой-то школьной проделкой. Да, были и запредельные монстры, и расчлененка, и концы света, но… За стыд порой можно взять крепче, чем за самый отпетый ужас. Словом, надо или Аянами разговорить, или Ибуки. Интересно ведь. *** В одном из складских помещений мы оборудовали человеческую столовую. Окрыленная Майя закрылась в медотсеке и каждые пятнадцать минут слала в рубку отчеты по поводу состояния Рей. Поскольку всплывающие окна мешали мне настраивать наш курс, это бесило. Синдзи надел дугу устройства подпространственной связи и ушел к себе. Я огибала белый карлик по самой лучшей траектории, придумывала историю для продолжения тимбилдинга и слушала подсказки «Сегоки».
Белый карлик оставался в стороне, подсказки были дельными, а вот моя история – нет. Что я, и вправду буду им там байки рассказывать?
Вон, Майя себе выпросила интимность, я тоже так хочу. В очередной раз едва не порвав себе рот зевком, я улеглась на ложемент. Со всех экранов смотрел пустой мир. Справа разгоралась яркая точка Фурриахша, который мы должны оставить в трех петаметрах к востоку. Всего один синий гигант – и все. Мы шли по самому краю третьего рукава Млечного Пути, здесь было много черного цвета, целое кладбище звездной депрессии. Я вглядывалась в черноту и думала совсем не о том. Скрытный и непонятный Синдзи, еще более скрытная и непонятная Аянами, подозрительная Ибуки. Команда просто-таки на зависть, и нам всем надо работать вместе. Значит, нужна цель. Лечение Аянами не пойдет:
ее стабилизируют. Докторша не зря икала, бегала, лазала в компьютерах и пообещала минимум два часа в сутки. Дескать, дальше видно будет. Восстановив в памяти почти счастливую улыбку обормота, я хмыкнула и снова нырнула в межзвездные чернила. Сделки и провоз редких товаров? Хорошая мысль, но вне корпораций нас скоро прихлопнут, невзирая на всю замечательность ходовых качеств. Тупо массой задавят талантливого одиночку. Я улыбалась черноте, представляя, как мы заявляемся записываться в торговую или военную корпу. Получалось смешно. Что у нас еще? Свободные наймы по окраинам, в самой жопе фронтира. Вот это – то, что надо. Максимальные риски, минимальная толчея локтями, потому что брать заказы в малоизученный космос никто не хочет, а желающих раздобыть редкую дрянь всегда навалом, у некоторых и деньги немалые. Я забросила руки за голову, и натруженные мышцы заныли, напоминая, что в гребаном штурмовике все было на ручном управлении.
Это пока даже приятно. Вот после сна будет гадко, а сейчас – сладкая тянущая боль, которая всячески намекает, что мышцы у меня есть. Еще были места ударов нейрошокера, но о таком дерьме я думать не желала. Итак. Черная археология, ксеноартефакты, спасение дебилов, которые пропали «где-то вот там, между этой и этой задницами»…
Увлекательно и денежно.
– А-аска? /'А, поговорил уже'/. Я запрокинула голову: Синдзи вешал на место дугу связи и устраивался у консолей – там, где обычно сижу я.
– Умгу. Тебе чего? Не все гадости наговорил? Или еще какой секрет от меня скрыть хочешь?
– Н-нет. Ты это, – буркнул обормот, отводя глаза, – извини, п-пожалуйста. Нам надо учиться лучше друг друга п-понимать. Н-надо было придумать, как н-намекнуть тебе. /'Ох, да ладно'/.
– Ммм, погоди, это что, твоя совесть сейчас на связь выходила?
Извиниться велела?
– Аска… Я поскребла щеку и села на ложементе. Неожиданный поворот событий, я уж точно шаг навстречу не сделала бы.
– Ну… Ладно. Дальше-то что? Синдзи посмотрел на меня исподлобья, явно прикидывая что-то, а потом сел рядом. Душ обормот не принял. Как и я, кстати.
– Что ты д-думаешь насчет Майи? О как. Таки решил поинтересоваться.
– А что тут думать? Это твоя Аянами что-то о ней знает, не я. Как по мне, Ибуки не врала, она хочет в бездны космоса вместе с нами. Синдзи кивнул и потер себе переносицу:
– П-понятно. Слушай, есть дело. Д-давай забьем новые координаты и пойдем п-продолжим
