– Они давно д-должны быть на месте. Это странно. Синдзи вывел на экраны данные о еще нескольких секторах, откуда могли выскочить противники – там тоже было пусто. У меня в голове натурально тикали часы – старые такие, как в фильмах. Их стрелки томительно медленно двигались вперед, описывая круги, и стук становился все туже, все натужнее и тяжелее. Молчал Синдзи, не шевелясь, молчала я, и что-то было потерянно-извращенное в том, что при этом всем молчал еще и космос.
Даже ругательные переговоры засадной команды притихли. А потом меня вдобавок еще и скрутило. За этим экраном – около семи сантиметров изоляционного биопласта, потом слой радиокомпозита, потом… Я сцепила зубы: /'Ну почему сейчас? Почему не //чуть позже//? Почему не вчера?'/ Увы, у меня было много вопросов к звездной болезни, а у нее ко мне – один. /'Выдержишшшшшшшь?'/ Я могу сейчас провалиться в синхронизацию, могу действовать, могу пройти стамина-тест или тест ай-кью, но, черт побери, я не могу удержать в узде свой чертов страх перед громадой ничто, которая начинается сразу за почти неразличимой обшивкой.
– А-аска? Нет-нет-нет, это ты не вовремя придумал, Синдзи. Давай потом выясним, что со мной, хорошо?
– Давай, иди. Я подежурю сама. Я отвернулась к экранам и поморщилась: моим голосом сейчас можно ошкуривать окислившиеся контакты. Ложемент слегка подался, когда обормот встал. Он помялся и неуверенно сказал:
– Если ты хочешь, я м-могу… /'Да ты просто принц, мать твою'/.
– Нет.
– Я х-хотел сказать, что…
– Я сама проведу бой. Заткнись и наслаждайся. /'Нырнуть? Туда? Да ты шутишь!'/ – водоворот шепота в голове давил, раскачивал, и я чувствовала себя в маленьком десантном боте, как тогда, в атмосфере ТЕ54, где мы попали в плавучий шквал, и нас, младших послушников, трясло и перемешивало. Нас волокло прочь от цели почти тысячу километров, но мы об этом не думали, потому что были очень заняты: просто держали желудки и почки на месте. Вот и сейчас маленькая рыжая Аска в моей голове всего-навсего пыталась остаться одним целым.
– Я в см-мысле, могу остаться и п-посидеть с тобой. М-молча. Я нахмурилась и подняла взгляд. Синдзи виднелся как будто на другом конце черной шахты – маленький, мнущийся и какой-то в то же время решительный. Мой капитан снова протягивал мне руку. И так не бывает, правда ведь? Ну ведь правда?
– Да ну еще чего придумаешь. Я справлюсь. Ты, Аска, хитрая: хочешь и гордой быть, и к этому парню поближе.
Жаль, механизма втягивания иголок у меня нет. Очень жаль.
– Я з-знаю, что справишься. /'Так что ж ты морочишь…'/ Мысль я не закончила: моя рука, сжатая добела в кулак, оказывается, лежала на сенсорной панели, которая уже давно отключилась, недовольная слишком сильным нажимом.
И эту руку осторожно погладили – тихо и со смыслом. /'Ты справишься, но мне не все равно, как ты себя б//-б//удешь при этом чувствовать'/. Дверь рубки закрылась, и я смогла наконец выдохнуть.
– Спасибо, – сказала я в пустоту. *** Пятый час ожидания заканчивался ничем. Я сыграла сама с собой в планеты, выиграла три раза, представила себе волнительный и глупый поцелуй с обормотом, потом – для разнообразия – как я просыпаюсь с ножом последней из Аянами в спине. Это все было невообразимо глупо. Глупее только факт пропажи целого флота, огромного по масштабам фронтира. В том, что он пропал, не сомневался уже никто. Рискуя быть обнаруженным, один каптайновский бриг связался с базой корпорации и выяснил две вещи: «а» – флот отбыл, «б» – связи с ним нет. И это просто поражало воображение, ведь флоты не исчезают: всегда есть спасательные капсулы, сбежавшие корабли, последние выкрики в подпространственный эфир. А вот так, чтобы целый флот бац – и исчез, не бывает. Я пинала радарную консоль и думала. Первая возможная причина – волнения в изнанке. Так иногда бывает, и корабли пропадают независимо от мастерства и опыта пилота, но, опять же: из сорока с лишним посудин разного тоннажа должно выплыть несколько. Вторая причина – им надрали задницу третьи конкуренты. Например, при промежуточном выходе из изнанки подловили, когда можно чисто и быстро прожечь щиты. Третий вариант – какая-нибудь аномалия… Черт, четвертый вариант – Господь Бог лично сжег грешников. Так можно до бесконечности гадать, и плохо то, что мы здесь зажаты и связью пользоваться нельзя: а вдруг эти лентяи просто опаздывают? Ну что такое, в конце концов, шесть лишних часов по меркам космоса? Я вывесила старт дронов на пусковые ярлычки и давно уже поигрывала пальцами над этой панелью: каждый шаг маленьких металлических засранцев к спрятавшимся бригам уже просчитан. И свои действия я уже просчитала, и вражеские, и даже действия союзников – так, просто от скуки. И то, как я улыбнусь обормоту, когда все закончится… /'Блин-блин-блин. Вот тут мы ставим точку'/. Следующий пинок по консоли получился куда сильнее, чем мне хотелось. Ну вот почему раньше всегда было все просто? Нравится парень – подходим, улыбаемся и через несколько часов запоминаем новое впечатление. Например: слабак. Или: ничего так, можно и свой номер ему оставить. Или… Тьфу. Классная у тебя была жизнь, Аска. И вот только посмотри, на что ты ее променяла. На сомнения? И кстати, хороший вопрос: а чего это я по паре прикосновений возомнила, что вообще ему нравлюсь? Вопрос был туп, ответ лежал на поверхности, но настроение я себе изгадила знатно, даже безо всяких мыслей о пропавшем флоте. Я нажала кнопку вызова и, проглотив имя капитана, объявила по громкой:
– Кто там свободен, подхватите вахту. Спустя шесть пинков по радару дверь в рубку открылась, и вошел Каору.
– О, а тебя в космос не вышвырнули? – деланно удивилась я. Нагиса криво улыбнулся и подошел ко мне:
– Нет. Почему-то.
– Ага, ну ясно. Побоялись, что ты постучишь в окошко к каптайновцам и нас сдашь. Я встала и, сцепив руки над головой, потянулась: спине что-то было нехорошо. Наверное, все это время шевелились только мои мозги.
Непорядок.
– Ты поесть? – спросил Каору, устраиваясь на мое место. «Сегоки»
тут же намертво заблокировал половину экранов и функциональных панелей, обнаружив неавторизированного пилота.
– Да, я не завтракала, – сказала я, с удовольствием любуясь погрустневшим выражением лица бывшего штурмана.
– Ясно. Ясно ему, сволочи.
– Ничего руками не трогай, все нужные экраны я тебе оставила. Вон там и там – наши. Вот это – плохиши. Если появится кто-то еще – зови меня по громкой. А, да. Еще вон эта глыба ползет на нас, ты подрули слегка с ее пути, но не больше сорока метров в секунду. Нагиса кивнул и положил руки на рулевые панели.
– Приятного аппетита. В дверях я махнула рукой:
– И тебе не подохнуть со скуки. Хорошая машина – «Сегоки». Был бы ВИ не так мятежен – вообще цены б не сложить. В коридоре было так тихо, что я, кажется, слышала, как скребутся и попискивают в трюме дроны. У кухонного комбайна тоже оказалось пусто. Майю, по идее, до сих пор не отпустила ее химия, Аянами, небось, в трюме. Синдзи, соответственно, там же. Я набрала тарелку пюре и каких-то «белковых вальцов» и принялась за эту штуковину прямо на месте. Пропавший флот меня интриговал – ужас как, но проснувшемуся аппетиту это не слишком вредило.
– Аска, у нас тут проблемы, – сообщил Каору по громкой. Я понеслась по коридору, и только на полпути поняла, что тарелку и палочки так и не оставила. /'А черт, доем на месте'/.
– Ну и что тут у тебя? Пятнадцати минут без мамочки не осилил?
– Вот сюда посмотри. Я не сразу даже поняла, куда он показывает. В девственно чистом до того секторе показались скопища материи на несколько тысяч тонн, и это все вело слабую передачу в радиодиапазоне. Какие-то глыбы неправильной формы – сканер материалов отказывался определять, что это. Вроде, углерод. Вроде, кремний.
– Что за пакость? Откуда?
– Это корабли, Аска. На видеолокаторе появилась наконец обработанная картинка, и ее содержимое выглядело поистине жутко: это были самые настоящие корабли-призраки. Древние, покрытые наростами
