– Синдзи, – позвала я. – Сканеры не сбоят?
– Н-нет.
– Я тоже ничего не вижу, – отозвалась Аянами. – Но в коридоре странный переменный фон. Радиация и впрямь скакала – на несколько микрозивертов в минуту, но это не может обмануть сенсоры фрегата, вот прямо никак-никак не может. И тем не менее. Коридор словно бы пульсировал, мое сердце рвалось ему навстречу, в горле стоял шипастый комок – и все это происходило одновременно и со мной. /'Чертовы нервы, чертовы нервы…'/ Лучи света, как назло, выхватывали из темноты кровавые мазки по стенам и на полу, зеркальное забрало шлема Рей, в памяти снова дрожью отозвались объеденные тела. Я скрипела зубами, понимая, что могу сорваться в кромешную панику, что вот-вот все охватит ужасная мысль… Нет- нет-нет-нет! /'Я снова сплю?!'/ Черт. Что делает инквизитор в аномальной ситуации? Оценивает обстановку. А что делает сумасшедший инквизитор? Вот-вот. Он проверяет, не глючит ли его. Я сцепила зубы и принялась вспоминать свои действия, логику мира, последовательность событий, а цепочки сами потянулись в прошлое, соединяя отдельные моменты. /'Хорошая память, хорошая'/. Память виновато развела руками: да, мол, я хорошая. Извини, мол, но это все по-настоящему.
– Вперед, – кашлянула я. – Потом разберемся, что за дрянь здесь происходит. Это все фигня. Раз по-настоящему, значит, это просто жестокий космос и тупые люди, а не больная голова. /'Молодец, Аска, –/ криво улыбнулась я. – /Никогда бы не подумала, что буду радоваться такой реальности'/. Коридор повернул, и, судя по неловкой возне на «Сегоки», там снова видели фантомов, но нас с Рей решили больше не расстраивать. Я прикидывала, почему так бывает: сенсоры видят, а люди – нет, и ответы относились все больше к разной мистике. Еще бардак на термографе можно оправдать, но биометрические системы искали людей не по теплу. Ошибка позиционирования? Хм.
– Синдзи, проверь шкалу высот и перегенерируй соотношение био– и пространственных локаторов.
– М-минуточку. Я водила скорчером по сторонам уже безо всякого фанатизма. Ну подумаешь – призраки. Условно живая пакость, которую мы почему-то не видим. С кем не бывает, правда? В наушниках смущенно кашлянули, потом хихикнула Майя, и я нахмурилась.
– Эм, т-тут такое дело, – виновато сказал Синдзи. – Биометрия наврала. Люди п-под вами. За спиной у Синдзи народ облегченно обменивался репликами, а вот мне было как-то невесело, даже ругать обормота расхотелось – пусть он со своим растяпством и напугал меня.
– Молодец. А теперь расскажи мне, с каких пор у базы «Ируил» есть подземный комплекс. Веселье стихло, а мне захотелось в сердцах оплевать себе забрало изнутри. Ну что за дерьмо-то, в самом деле?
– Он есть. Я оглянулась на Аянами. Теперь блики моих фар складывались на ее забрале в какую-то совершенно жуткую маску. Или это там отражались мои собственные мысли.
– Но н-на сенсорах и правда… – неуверенно начал Синдзи.
– Я едва чувствую его, – сообщила маска, глядя на меня. – Вероятно, он экранирован.
– Гм, – озадаченно сказала я. – А биометрия?
– Управляемый экран, – подсказала Майя. – Настроен не на все частоты. Логика тут, конечно, была: допустим, люди внизу и не должны были находиться. Но все же, мать вашу… Закрытый от средств наблюдения подземный комплекс базы. Базы, на которой трупы едят, а потом складывают в комнату. Я улыбнулась: было бы неплохо туда рвануть, отыскать вход – чтобы уж по всем законам ужасов, благо антураж соответствует, не грех и героине подтянуться. Только это фиг вам. Забрать данные, сделать ноги и взорвать к херам эту базу. Я сбилась с шага: мысль о взрыве была неожиданной – откуда-то из прошлого была эта мысль, из славного и героического прошлого, где «во имя Империи, Первого гражданина» и все такое.
Чертова мысль была внезапна, но неимоверно приятна. /'Останется время – перезагружу стержни реактора. И гори оно все красивым пламенем'/. Я выбила дверь на лестничный пролет – обычную петельную дверь – и показала жестом Аянами: после вас, фройляйн. Рей неторопливо вошла туда и принялась подниматься. /'Сканер ходячий»,/ – выругалась, вспомнив о способностях гвардейца. По крайней мере, это означало, что наверху чисто. Лестница выглядела чистенько, но в паре мест стены попортили ударными патронами, и, судя по брызгам металла, стреляли в упор.
Крови или обгорелой органики не было. Я поймала себя на том, что мысленно перебираю ругательства, и прикусила губу. Сука-сука-сука-сука-сука. Треклятая база сдувала с меня остатки крыши, я уже готовилась увидеть один из своих воскресших кошмаров наяву, я готовилась встретить за поворотом Хикари, увидеть исковерканный трупик девочки в персиковом платьице, готовилась…
– Стой. Рей загораживала мне путь, мы шли уже по коридору третьего этажа, а у меня между лопаток дрожала капелька предательского пота, и системы биоочистки будто в издевку не спешили что-то с этим решать.
– Там человек, – сообщил шелестящий голос Аянами. – Вооружен, взволнован. «Там» – это был, если верить схеме, тот самый административно-командный центр, где находились наши данные. Я облизала губы: по теперешним моим представлениям, любой контакт с местным стоило начать парой выстрелов в голову. А ведь как все хорошо планировалось: обмен сигналами с «Ируилом», спускаемся мы с обормотом, забираем данные, я слушаю милый заботливый треп…
– Ты тоже взволнована, – добавила Рей. – Перестань.
– Как только – так сразу, – буркнула я, поднимая скорчер на уровень глаз. Эти самые глаза отчаянно слезились, и смаргивание помогало плохо. Я ухватила оружие обеими руками и двинулась к двери.
/'Сейчас ты у меня попляшешь. Я тебя не знаю, но ты у меня в такой кошмар попадешь, что все-все //сразу //расскажешь'/. Тычок в контрольную панель – шаг внутрь. В темном помещении блекло светились экраны – половина даже не голографические. На их фоне выделялся оператор – высокий, судя по всему, человек, который сидел в кресле перед командным пультом. Я наметила его затылок приоритетной целью и бросила взгляд на экраны. База была пустой – с камер наблюдения видно было безлюдные коридоры, кое- где расписанные уже знакомой и – черт побери – приевшейся мазней кровью. Зато на нескольких экранах оказались новые виды: например, покрытый рыжими потеками металлический шар (/'Где это?'/). Или ряды автоклавов. Или…
– Кто здесь? Голос был высокий для мужчины, но вроде и не женский. Оператор повернулся к нам, выставляя перед собой какое-то оружие. Я рванула в сторону, готовясь к неминуемому выстрелу, и навела прожекторы прямиком на фигуру в кресле. Трясущиеся руки едва держали рельсовое ружье с раздолбанным коллиматором, его ствол ходил из стороны в сторону, а потом оружия не стало. Аянами тенью пролетела мимо оператора и снова встала рядом со мной, держа «рельсу» за цевье. Оператор вроде бы смешно всплеснул руками, но на самом деле я видела только его лицо – сизоватый пузырь со шрамом рта, вокруг которого запеклась кровь, дырочки носа и бугристые волдыри там, где должны быть глаза. Эта тварь в стандартном комбинезоне оператора дрожала, вертя слепой мордой, вжималась в кресло, даже не пытаясь встать.
– Кто здесь?! Я невольно вздрогнула. Резкий высокий крик вспорол тишину.
«Сегоки» потерянно молчал, молчала Аянами, и, вспомнив о ней, я собралась. Что бы ни сидело в кресле, оно безнадежно слепо, а рядом со мной – гвардеец Его Тени. Да и с миллионвольтным выстрелом скорчера спорить тоже неинтересно.
– Борт «Событие», – нарочито сухо сказала я. – Мы за данными для Мильтеадеса. Что у вас произошло? /'Деловой тон. Деловой тон. И на рожу эту не смотреть'/.
– «Со-событие»? Да что ж за неприятный тембр такой?
– Да. Фрегат «Событие», я курьер. Мне нужен замдиректора Стросс.
Я повторяю, что с вами? Что произошло?
– Э-это я, – хрипло пискнуло существо. – Замдиректора Стросс. Я запаниковала. /'Я сплю, м-мать вашу. Что за бредовый разговор?!'/ Существо поднесло руку к лицу и отправило изъязвленный палец в рану рта. Мой палец честно дрогнул на курке: мне показалось, что на пальце было четыре фаланги.
– Что с вами? – спросила я, поражаясь своему ровному голосу.
Спасибо славному прошлому, надо полагать. – Что произошло с «Ируилом»?
– «Пятый день», – грустно и гулко сказал Стросс, вынимая палец из рта. С пальца стекала желтоватая жижа. И да – мне показалось: на пальце было не четыре фаланги. Их было пять. Черт, я сейчас выстрелю.
