обернулась. Мисато-сан. Карманный стратег канцлера была высокой, слегка сутулой женщиной: по крайней мере, сидя, она гнула спину. И еще – ей не шел китель, даже при всей властности лица и при всем ее жестком взгляде. Сейчас этот взгляд очень уверенно снимал с меня стружку.
– Аска. Интересно, – сказала Кацураги и сняла очки. – У тебя довольно удачные фотографии. Что? Какого черта?!
– Взгляд они не передают, а так – все удачно, – подвела итог войд-коммандер. – Даже глупо говорить, что я тебя такой и представляла.
– Представляли? – тупо переспросила я. Кацураги встала, и тут обнаружилось, что она почти на голову выше меня и вообще – женщина видная, во всех выдающихся смыслах. Заодно сдуло сутулость. Войд-коммандер застегнула верхнюю пуговицу кителя и указала на койку:
– Садись. Я выпросила свидание с тобой не для тупых вопросов. /'Выпросила'/. Я села, отметив, что Мисато-сан не любит перин:
мне было твердо и неудобно даже после черти скольких часов на полу камеры.
– Мне очень хотелось посмотреть на человека, который ушел от «Тени». Пусть даже на «Сегоки», но ушел. Кацураги оперлась спиной на стену напротив койки и сложила руки под грудью:
– Ты в некотором роде знаменитость, знаешь ли.
– Знаменитость? /'//Проклятье//. Я повторяюсь'/. Войд-коммандер вдруг сделала широкий шаг вперед и щелкнула у меня перед носом пальцами. Я дернулась – но только мысленно. Но черт, это было быстро – не поспешно, а именно быстро.
– Молодец, – удовлетворенно сказала женщина, так же быстро вернувшись на место. – Так чего ты так тупишь?
– Прошу прощения, войд-коммандер. /'Я в плену. Я в плену. Она не мой командир. Аска, что ты творишь?!'/ Мисато Кацураги была живым магнитом чудовищной силы: к ней влекло. Просто так. Как на Его Тень не хотелось смотреть, так хотелось говорить с войд-коммандером – необъяснимо, алогично, но так бывает. Готова поклясться, экипаж ее боготворит, и каждый почтет за честь по ее приказу выйти в космос без скафандра. Знаешь, Аска, а ты ведь уже поняла, кто стоял на мостике линкора, правда?
– Из-за тебя аннигилировали капитана, рулевого и еще около десятка офицеров «Тени», – удовлетворенным тоном сказала Мисато-сан.
– Это был первый случай массовой казни офицеров на сверхдредноуте за последние сто лет. Так что можешь не сомневаться, тебя многие хорошо знают – пускай даже заочно. Это был чистопородный бред, и мне не хотелось даже вникать в произнесенное. Что-то шло совсем не так: или тон Мисато-сан, или сама суть ее рассказа, или мои мозги.
– А откуда вам стало известно, что это я?
– Хороший вопрос, – сказала Кацураги. – Наконец-то. Мы не смогли выяснить, какой корабль тогда попал под случайный огонь «Тени».
Очень уж мало от него осталось… /'От него – это от «Нигоки''/.
– … А потом был этот чудесный маневр, – сказала Кацураги. – Он был великолепен, и я еще тогда заподозрила, что Синдзи подобрал кого-то с подбитого судна.
– Синдзи? Подобрал?
– Ну да, – буркнула войд-коммандер. – Малыш – классный пилот, один из лучших, но этот маневр… Это не его стиль, совсем не его.
Я, во всяком случае, его плохому не учила. А уж когда на Х67 мы нашли твой скафандр, вопросы отпали сами собой.
– М-мой скафандр?
– Да, – ответила Кацураги. – Неприятная история. Исчез наш осведомитель, исчезла Гончая, потом этот цирк на казни… Город пришлось уничтожить, опять же.
– Что?!
– А что тебя удивляет? – изумилась Кацураги. – Чего ты хотела?
Беглая инквизиторша – это ерунда, но вы, засранцы, применили Аянами!
Вся сеть полнилась снимками и роликами с камер. Дрянной был улей, решила я. Да и хрен с ним, не жалко. Мне вспомнилась какофония сцинтианских похорон, вспомнились бездомные под стенами улицы- каньона, и я решила, что просто толком не верю в слова Мисато-сан. Они не умещались в моей маленькой рыжей голове. Тесно им там оказалось.
– Так вот, я отвлеклась. Когда я узнала о тебе, сразу поняла, кто рулил «Сегоки» в бегстве от «Тени». И с тех пор ждала возможности встретиться с тобой лично. Наверное, это была большая честь. Опять же, слишком большая для меня.
– Хочешь что-нибудь узнать? – спросила войд-коммандер. /»… у победительницы'/, – закончила я мысленно. Да, Мисато-сан, вы встретились со мной, и вы меня сделали. Вы не составите компанию безымянному капитану «Тени» и десятку его подчиненных. Честно говоря, я боялась что-либо спрашивать: мне казалось, что следующая порция информации просто физически перешибет мой и без того непрочный хребет.
– Как вы поняли, что надо делать? – спросили мои губы, и – о чудо, – Кацураги меня поняла.
– Все просто, Аска. С того момента, как ты на трехстах «же»
заложила противоторпедную спираль, я знала, что ты у руля. Дальше был вопрос техники.
– Техники?
– Техники, Аска, – слегка улыбнулась женщина. – Из всех решений ты выбираешь самые эффективные, а из самых эффективных – самые…
ммм… Безголовые. Я замерла. Одно предложение – и весь мой боевой опыт вкупе с психологическим портретом. Все и правда просто: она меня просчитала.
– Что случилось с Синдзи? Чего ради это все? Ох, черт, это снова я. Снова мне неймется.
– Это тебе без надобности, – спокойно ответила Кацураги. И не сомневалась. Я встала.
– Мой приговор уже известен?
– Приговор? – удивилась Кацураги. – Технически мы обязаны передать тебя Черному Трибуналу, а они озаботятся приговором.
Практически это лишено смысла.
– Почему?
– Мы должны знать все о времени твоего пребывания с Синдзи, поэтому ты пройдешь через «Араил». Я терпеливо ждала: мне уже надоело переспрашивать. Опротивело, пускай это и касается моей судьбы.
– Это личностный сканер, – сжалилась Мисато-сан. – Читает память, рефлексы, эмоции – все. К сожалению, побочный эффект – психодеструкция. Если, конечно, повезет, он сразу нащупает нужный пласт… Но для тебя разницы нет, как ты понимаешь. Конечно, нет. Черный Трибунал или слюнявый идиотизм – дайте-ка подумать, что лучше.
– И когда? Вместо ответа Кацураги посмотрела на стол, где бледно светилась выключенная голо- панель. Я не надеялась на ответ «через полгода», но взгляд на часы едва не вышиб из меня дух.
– Через двадцать минут. Я кивнула. В принципе, ничего особенного. Честь оказана, меня представили довольной победительнице, и осталось только сказать спасибо. Надеюсь, ваш гребаный «Араил» обломается об мои больные мозги.
– Пойдем.
– Что? Не удержалась. Опять натупила.
– Идем, я пойду с тобой, – сказала Кацураги. – Провожу тебя лично к лаборатории «Араил».
– Любите смотреть, как уничтожают ваших врагов? Мисато-сан улыбнулась уголком рта:
– О, даже так? Я думала, ты до предсмертной бравады не опустишься.
– Ну уж простите.
– Да ради бога, Аска, – отмахнулась Кацураги. – Хотя ты ошиблась.
– Неужели? Кацураги натягивала тяжелый церемониальный плащ и как-то очень по-домашнему возилась с наплечными застежками.
– Я тебе обязана в некотором роде, – объяснила Кацураги, оборачиваясь. – Благодаря твоему мастерству флот Империи снова прошелся по галактике – пускай и гоняясь за «Сегоки». Нас уже много где
