плечи понимание: я только что поговорила с Его Тенью. Приземлилось – и снова улетело прочь. Черт, меня раскачивает. Мне срочно надо притормозить и навести порядки на личной свалке.
– Продолжаем. Створки дверей заглотнули меня и Кацураги. Никакого ощущения «нас» с Мисато-сан не возникало, потому что войд-коммандер держалась со мной, как с… Ну, с этим… Хотелось пощелкать пальцами:
ассоциация казалась очевидной, но все вертелась и никак не хотела ловиться. Войд-коммандер глядела прямо перед собой и говорила только что не через губу. То ли настроение не то, то ли… Очень уж настойчиво лезли мне в голову мысли об обиженных. Видно, назначение меня главной отчего-то задело милую женщину. А если задуматься, то и прикидывать тут нечего: ясно же, что главным почетным суицидником должен быть ее ученик, и никак иначе.
– Инцидента с Синдзи больше не повторится: на каждом борту размещается войд-десант и металлоподы. На «Сангоки» вылетаю я. Хах. Оформляем флагманский статус по полной программе. Тюремное такое флагманство.
– Сейчас тебе необходимо пройти предполетную подготовку.
Синхронизация с кораблем и все такое прочее. Спешим, вот теперь мы уже спешим – и это плохо. Если и есть что-то хуже рейда в «зазеркалье», то это наспех организованный рейд в «зазеркалье».
– Прошу прощения, – нагло сказала я, когда в технических подробностях образовалась пауза. – Можно спросить? Я впервые за время разговора увидела ее глаза. И мне это не понравилось: карманный стратег Его Тени явно, безумно и безнадежно устала.
– Да? – спросила усталая железная женщина.
– Канцлер сказал, что вы ответите на мои вопросы. Кацураги кивнула, сделала широкий шаг к открывшимся дверям и пошла по коридору.
– Раз он так сказал – спрашивай, – обронила она через плечо.
– Почему мы спешим? – брякнула я, от души надеясь, что уточнять мне не придется. Мозгам было зябко, потолок коридора опасно давил на голову, и вообще все было ужас как жутенько. /'Ну что за вопрос, а?'/ – ругала себя я.
– Мы опасно близко к войне. А так ли уж плох мой вопрос?
– С Предвестиями?
– Нет. Со сцинтианами. Сцинтиане, значит. Вон оно как вышло.
– Получается, Паракаис не был случайностью? Кацураги притормозила и обернулась ко мне. Усталость как была, так и осталась, а вот чего тут прибавилось – так это интереса.
Видимо, я в ее глазах только что сделала шаг от отличного пилота к чему-то покрепче.
– Твои выводы? – прищурилась женщина, взмахом руки отделываясь от группы офицеров. Это было круто, наверное. Высокая, эффектная Кацураги, вся такая в плаще и прочих атрибутах власти и пафоса. И я такая – китель, рыжим по серому. И черная кишка коридора вокруг. И какие-то бравые ребята, боготворящие свою командиршу. Ребята смотрят на меня: их отшили и на них не глянули. Кацураги смотрит на меня: ага, я не зверушка с кривыми мозгами. Ну а я никуда не смотрю: мне интересно. Пункт «А». Сцинтиане пытались уничтожить «Сегоки». Сначала я думала, что все повязано на ATF или лично на Синдзи, но…
Во-первых, заложник такого класса всегда лучше живой, чем мертвый, во-вторых, продвинутая тактика – это последнее, что люди двинут против сцинтиан. Скажем так, тот еще козырь. Им есть смысл верфи у QW3 атаковать или Бездну Гадеса, например, – вот это даст хоть какой-то тактический эффект. Значит, им не нужна технология движения в Закате. Заметь, Аска: именно не нужна. Не «хотим себе такую», а «нехрен вам на таком летать». Пункт «Б». Пункт «В»…
– Черви Пустоты как-то были связаны с Предвестиями и Закатом, верно?
– Очень хорошо, – сказала Кацураги. – Почти молодец.
– Почти?
– Да, почти. Если бы Его Тень не показал тебе картинку из Заката, была бы совсем молодец. И то верно. Ассоциации – они не только мешают думать, но и помогают.
– Идем, – подвела итог Кацураги. – Я буду инструктировать твой пробный полет. Что-то мне это напоминает. Что-то очень нехорошее под названием «Араил». Ах, да. Сказать умной-разумной Кацураги спасибо, что ли?
Или перебьется?
– Пришли, – сказала Мисато-сан. – Вот раздевалка, в дальнем конце вход в ангар. Найдешь по указателям. А, да, подумала я, глядя ей вслед. Видимо, перебиться пока придется мне – со всеми своими вопросами к этой женщине. *** В раздевалке обнаружилась Мана. Милашка-улыбашка, уже разодетая в серый летный комбинезон, разрабатывала вправленный локоть. Видимо, ее тоже реанимировали по упрощенно-ускоренной процедуре.
– Откуда у тебя КЭР? – поинтересовалась Киришима, подняв глаза на меня. Красивый фингал, подумала я. И вступление тоже ничего так.
– КЭР? А что это?
– «Контур энергетического рассеивания».
– Это так много объясняет, – улыбнулась я, высмотрев шкафчик с надписью Сорью. Надеюсь, девочка-солнышко не догадалась туда плюнуть.
– Ты или врешь, или издеваешься, – как-то неуверенно сказал голос позади меня, пока я расстегивала китель.
– Частично то, частично то. Просто я не знаю, как это называется.
Я сама зову эту штуку «маячками». Они удачно сигнализируют, как сильно мне уже наподдали. Ну и помогают надирать филейные части таким, как ты. Киришима молчала. Я как раз разделась и пыталась сообразить, как распечатать запаянный летный комбинезон. Неприятно это, конечно, стоять, считай, голой задницей к боевому энергетику, но если я права, и мои нервишки сейчас выдержат, то… Все просто хорошо. С ума сойти, я главная по галактическому суициду – но все хорошо.
– КЭРы запрещено вживлять уже очень давно, – сказала Мана.
– А. Ну да. Но моя мама не экономила на дочке. Свои «маячки» я получила на одиннадцатый день рождения. Месяц в госпитале провалялалсь. Здорово, правда? У всех традиционный поход в музей Великих, кафе. А у меня – сорок три полостных операции. Я обернулась. Очень хотелось посмотреть на выражение лица Киришимы, и девчушка меня не разочаровала. Капитан Солнышко бледно улыбнулась:
– Помогло, значит.
– Помогло. Ты вот мне только ответь на два вопроса.
– Каких? Штатный комбинезон был – ура-ура – не гелевым. Это оказалась почти старомодная на вид гибридная модель с интеллектуальной подгонкой по телу. А ты приятная штуковина, решила я, втягиваясь в щекочущую прохладную одежду. Милый последний костюм, чертовски милый.
– Каких? Во-первых, зачем. Во-вторых, как. Мана хихикнула и прикрыла рот ладошкой:
– Я просто видела фрагмент воспоминаний о тебе. А потом как-то зарылась в это все. Ну, то есть, в тебя. И поняла, что… Классная пауза. Ударить ее, что ли.
– … Что я бы сама так не смогла. И быть лучшей, и жить с этим бардаком в голове. Логика-то какая идиотская, а? Не смогла лишить меня преимуществ – так попыталась лишить недостатков. И самое отвратное состоит в том, что логика сработала. Потому что я ей теперь почти благодарна. Да какое там. Я ей неимоверно благодарна, жаль только что черта с два ей об этом скажу.
– Понятно. А как ты это сделала?
– Аска, что такое ATF? Тебе, зараза, что, расшифровать? Я из благодарности промолчала и попрыгала на месте, приучая тело к незнакомой материи.
– Это то, что у тебя в голове, – вздохнула Мана. – Искусство невозможного. Ты ведь поняла, почему не включилась продвинутая тактика в бою с «Ясимой»? Я втянула воздух – кажется, излишне резко.
– Потому что ты видела решение, – жестко сказала Киришима. – Ты не считала победу невозможной. ATF – это когда решения нет. Как в бою со сцинтианским дредноутом. Как… Как в сражении с Предвестием. Ну, мне осталось только кивнуть. Драный ты шок-психолог, Мана.
Заставить меня разгрызть мою же память, отвлекая единственным доступным способом.
– Будем считать, что я поняла твою больную фантазию. Мечтала стать психодинамиком? Мана
