Выше по карте:
–когда ты поймешь!наконец, что ты здесь не один, а кроме того –
: На севере на географической карте безупречность песка нарушена призрачными силуэтами –
–Бьюсь об заклад, на такое ты !не !способен: Чтобы из-за !тебя=1 вышвырнули !дюжину-работяг – неужто ты ?!этого хочешь. Так вот: Теперь !послушай: У меня есть для тебя одно предложение: ! слушайменя !?Да.
И наконец, на той карте были нитеобразные голубые линии, проведенные вертикально, как по отвесу, & перекрещивающиеся с такими же, но горизонтальными линиями, – градусы долготы & широты, – & таким образом охряный ландшафт делился на более мелкие, совершенно одинаковые области. Я проследил взглядом за градусами долготы на натянутом холсте, сверху вниз –, И обнаружил, что в правом нижнем углу карты не хватало 1 маленького треугольного кусочка, ткань & бумага там растрепались, образовав крошечную ризому[35] (может, по этой причине карту и повесили здесь: ее нужно было подреставрировать, подклеить отвалившийся фрагмент) : Так что голубые ниточки долгот стали походить на проволочную решетку, правый нижний угол которой загнулся вверх; на дыру в заборе – или неплотно прикрытый проход в загон, калитку, по недосмотру оставленную открытой, через которую столь многое может ускользнуть и в которой столь многое может исчезнуть – –
–Так вот. – (Услыхал я его; теперь, как мне показалось, он был уже ближе к затянутому проволкой входу. На сей раз слова его предназначались только мне.) –Если я не ошибся и ты подобрал эти обрывки, исписанные фраером=там-внутри, чтобы прочитать их – но ?как можешь ты ??читать в такой темноте – то у меня есть предложение: Я сейчас иду прямиком к тебе & мы !вместе выгребаем оттуда эти обрывки, ! все, всю эту гору !целиком, ?да. Тогда завтра при дневном свете мы сможем их прочитать – ?Ну – ?Что ты на это скажешь – Так я иду, все в ?порядке ?да – !Не делай только никаких глупостей, слышишь – :!Подожди – еще минутку – Скажи мне, по крайней мере, согласен ли ты, чтобы я сейчас пришел к тебе.
И вдруг он очутился здесь, КАСТЕЛЯН : снаружи, перед этой дверью, то был его голос, хнычущий&злобный, – & еще теснее прижав к фанере мокрое от пота, воспаленное ухо, я расслышал также другие шумы=там: шарканье ног возбужденное перешептывание звонких голосов, как если бы в жестяной посуде перетряхивали гальку –, мне казалось, я их узнал: своих одноклассников – свору псов, которые выследили меня, которые инстинктом почуяли, что во всем гигантском школьном здании мое убежище может быть только за !этой дверью – !нигде, кроме как !здесь –
–Я серьезно отношусь к тому,
–
–Это твой последний !Шоонспарень : ?!или ты еще не понял – !Чудак!человече – (Выкрикивал он отрывисто, как если бы ударял кулаком по столу.) – Покажи мне эту треклятую дыру, сквозь которую ты прополз во-внутрь. – Я сильно перепугался – перехватило дыхание; приступ кашля – мухи, вспугнутые, взлетели вихрящимся роем; зажать рот&нос – ответить поэтому не мог –, И пополз по направлению к входу, кашляя, задыхаясь, с трудом, с напряжением всех сил, к маленькому отверстию в проволочной решетке –
–Я ведь !ясно сказал: Сейчас буду здесь. – (Услышал я его снова) –Но сделай одол!жение покажи мне этот пролом в решетке Господичертподери та!кое ты может еще осилишь, старая Зад –
И заметил, что по-прежнему сижу, прислонившись к стене, недалеко от входа; от отсыревшей кирпичной кладки тянет холодом, И опять озноб, будто на паучьих лапках, пробегает по коже. Я даже не изменил положения, ни на сантиметр; я сидел, оцепенев в неподвижности, все еще поблизости от входа во-Внутрь руины и у края этой бумажной горы…..
–Ну!давайженаконец – (снова его голос) –Господибоже долго мне ?!еще торчать здесь снаружи –
Засов отломился от двери с таким звуком, будто треснула кость, щепки & древесное крошево пролетели близко от моего лица (даже пахнуло смолой, из такого старого дерева) : дверь распахнулась –: ОНИ: Впереди Кастелян, в сером криво застегнутом халате (болтающемся вокруг его тщедушного тела и уже наполовину сползшем с сутулых плеч); но сейчас Кастелян казался огромным, непреодолимым, не оставил никакого промежутка в дверном проеме, чтобы можно было ускользнуть, никакого выхода, его обезьянье личико стало краснопятнистым от ярости, кончик языка зажат между тонкими, в ниточку, губами, – за ним толпа ученичков, все в пионерской форме, молча & с-дурацким-любопытством вылупившиеся на меня, синими пионерскими галстуками, словно стежками крест-накрест, пришитые-друг-к-другу, такой сине-белый барьер –, вместе с рукой&кулаком Кастеляна на меня обрушился его голос –; но я слышал только нечленораздельные звуки – пыхтенье сопение хрипы при каждом вдохе – злобное собачье усердие; & почувствовал оплеуху, чужие костистые пальцы на моем лице & пальцы, которые вцепились мне в волосы – :Только потом, и с этим я ничего не мог поделать, телеснотеплая струйка вниз по ногам – потекла – потекла – – я скорчился, опустился на корточки, растерянно=пристыженно – Так и сидел, оцепенев в неподвижности, поблизости от входа во-внутрь руины и у края этой бумажной горы…..
Я снова, немного отодвинувшись от входа, опустился на корточки, во мраке, в том месте, где раньше обнаружил первые отроги горы, состоящей из грязных, бледных как грибы обрывков бумаги, из-под которых до сих пор время-от-времени доносился тот странный, как мне казалось, не имеющий никакого источника