собственными куцыми чувствами, с самого начала был обречен постоянно трястись от озноба –; так что теперь при суммировании всех этих следствий заявило о себе То, что уже давно – безымянно – сопровождало тебя: ощущение усталости & скуки, возникающее от бесплодности всех усилий в совершенно пустом пространстве твоего по-обязанности-бытия –. Первое время после выезда из Восточной Германии я жил у нее, в доме этой женщины, – и каждый день, хотя сам тогда не имел шанса вернуться к своей профессии, наблюдал ее высокоинтенсивную загруженность, ее профессиональные успехи в общей для нас адвокатской профессии, относясь ко всей=этой бурной активности с искренним одобрением и в определенном смысле исполняя в ее глазах роль цирковой лошадки, которую ей еще только предстоит объездить & обучить –; тем не менее, самому себе ты виделся строптивым жеребцом, который, не желая запачкаться, останавливается перед каждой грязной лужей, которую Бог Повседневности расстилает у него на пути, & разражается по этому поводу гневным ржанием –; женщина, правда, небрежным жестом отмахивалась от подобных тирад, и жест этот тогда еще мог заставить тебя целиком принять ее сторону – : Но тебе, чтобы сохранить хоть минимальное пространство мужской свободы, ввиду такой ее гнетущей заботливости & гордой суверенности вроде как и не оставалось ничего иного, кроме как с подленькой мелочностью, достойной какого-нибудь дворецкого или консьержа, выискивать едва заметные трещинки в личине этой превосходившей тебя женщины & ждать моментов, благоприятных для ее разоблачения. И вот ты придрался к ее нелепому=с ожесточенной серьезностью & с убийственным для тебя внутренним удовлетворением поддерживаемому одежному распорядку: Если нужно произвести впечатление на мужчину или еще-что-нибудь-в-таком-роде, > платье, ! глубокодекольтированное-&-длинноразрезное ; если мужчину нужно покорить&уничтожить > впаять ему очень !короткий пети-метинг (юбка как жирная черная черта, перечеркивающая чресла), Вечное Предложение Ничто, Ничто предлагается, чтобы ничто не пришлось отдавать. И ведь она играет не одна, а с партнером, подыгрывая ему, – ибо знает, что мужчина ждет от нее знания того, что мужчина ждет, & она знает, как сделать, чтобы он этого Что своих ожиданий согласился ждать до следующего раза….. И !Такое называют !Игрой-С-партнером. !Такую беспардонность. Без малейшего шанса обойтись без подобной мимикрии или хотя бы обезвредить ее: потому что даже полная противоположность – джинсы-с-разрезами белая-рубаха-навыпуск & босые- ноги или костюм «В-чем-мать-родила» – была бы только подтверждением правила & свеженьким лакомством для Молоха этого Театра…...
Когда однажды она в очередной раз поздно вечером вылезала из такси & ты в том ханжеском клинкерно-кирпичном & с-чистенькими-садиками городке, перед ее домом, этим плоскокрышим «уютн. частн. особн. с палисадником» (который, хотя прошло уже Стольковремени, все еще напоминал тебе грязевый санаторий для ревматиков), как всегда ждал ее у маленькой калитки, & она, тоже как всегда, вылезая из такси, сперва ступила правой ногой в светлое пятно света под уличным фонарем –; ты тогда в1ые обратил внимание на ее ступни – узкие и длинные, – & на них были остроносые темные полуботинки, а выше черное бархатное платье с длинным, сбоку чуть ли не до бедра, разрезом (:в тот вечер, следовательно, нужно было произвести впечатление на мужчину, об адмертвостраторах среднего звена речь на сей раз не шла…..); платье, когда она вылезала, развернулось хвостом птицы, и длинно и прямо выставилась прежде согнутая в колене нога, со странно худым бедром, как казалось из-за матово-черного блеска ее чулок. И ты, опять-таки в 1ый раз, заметил: она вообще разворачивает ступни носками наружу, а когда ходит большими шагами, слегка косолапит, что придает ее походке оттенок непристойности –. Но !эти ботинки – !эти ступни : ?Почему – наподобие городского пролетария, обутого в узконосые ботинки, словно герой вестернов, – именно такая женщина свои длинные узкие ступни (ведь во всех прочих отношениях она тщательно режессирует каждую деталь инсценировки своего тела) –:Может, из ?!тех же соображений, что и те-пролетарии….. Длинный & узкий: – :вспомнив эту старинную мужскую присказку[37], ты громко расхохотался (но ты понимал, что дело не в ее клоунских ногах; ты в 1ый раз смеешься: над ней –) – Она, конечно, ничего не заметила, она ведь еще не освободилась от отзвуков этого дня, от густо-ячеистой сети деловитости; вылезая из такси, она как всегда энергично ступила на тротуар – 3-4 шага до маленькой калитки, и вот Она уже возле тебя – – И ты, как тебе показалось, уловил ее запах: не немытого тела или грязи, а пота; запах сладострастия, относящегося к прошедшему дню, сладострастия, которое не предполагает ничего плотского, потому что сексу оно отводит место только в приемных с их секретутскими радостями, но которое само=достаточно, как пустыня в вечерний час, и есть просто упражнение в приманивании всего=каждого подлинного (так сказать, «желтый» запах пота, пряный и пронзительный, и в определенном смысле это тоже фригидность, но с противоположным знаком : Ничем и Никем !такое желание, в конечном счете, удовлетворить невозможно…..) Ты знал, она была достаточно умна, чтобы видеть насквозь не только этот маскарад с переодеваниями, но и все прочие балаганные трюки нашей профессии; и, тем не менее, она не только без внутренних возражений в этом участвовала, но даже (как тебе вдруг показалось), – когда улыбкой (в которой сама она хотела бы видеть иронию & чувство своего превосходства), а когда и собственными идеями – обогащала эту общую мимикрию; такое поведение (по твоему ощущению) переводило простой факт ее со-участия в игре в разряд нечистоплотного подыгрывания, в каком-то смысле – даже полиморфно-извращенной распущенности, какую мы наблюдаем, когда, например, футболисты после игры меняются с противником своими взмокшими от пота грязными майками & потом в этом криптопетушином пост-!фи-анальном мире, под аплодисменты масс=на-трибунах….. натягивают такие трофеи на собственные потно-грязные тела. И ведь ты точно знал, что она на самом деле не пахла. Более того, ты уже часто замечал, что она вообще не пахнет, даже во время или после соития: !Ничего. Даже ее полнозвучный, весомый & хватающий-за-душу голос звучал в такие моменты, может быть, только потому, что они давали ей для этого повод: ей, которая вообще-то презирала все полнозвучное и весомое в своих – и других людей – личных отношениях, считая это пачулиевым китчем; чтобы ее весомый & хватающий за душу голос мог зазвучать полнозвучно : Всему свое место & свое время – И !никогда ни единой капельки пота, ни малейшего привкуса соли между ее грудями или под мышками. Ничего. Даже ее вагина, как ни странно, не имела вкуса – ! невероятно, что это только сейчас пришло мне в голову : Как если бы у этой женщины не было имени. И Ничего другого, что можно назвать памятью….. И все же в этот вечер: я !не обманулся: Совершенно отчетливо: острый как лезвие ножа запах пота, истекающий из ее пор, ее плоти.– Она и сегодня вечером бросится на тахту, скинет с ног длинные остроносые ботинки – ноги, хрустнув в суставах, лягут 1-на-другую и на низенький столик, руки она подложит под голову & наконец голосом, в котором угадывается подавленный зевок, скажет: Ну что у тебя новенького –
Ты тогда начал рассказывать ей о твоих посещениях кладбища – о красивой старой могиле, которую ты там ежедневно навещаешь; надпись на черно-блестящем камне уже нечитаема, высокое растение с длинными бутылочно-зелеными стеблями и желтыми цветами-звездочками заслонило ее: бальзамин; да и земляной холмик скрылся под свежей порослью –, наверняка последние потомки этого умершего давно переехали в другой город или: сами умерли, никого уже не заботит, что могила постепенно погружается в устремляющуюся вверх зеленую пучину –; ты подробно описывал растительность, так как знал, что женщину это выведет из себя: Бальзамин, не правда ли, это растение из семейства Не(!) терпеливых, его еще называют Недотрогой, несколько странно для кладбища, !ты-не-находишь. Потом ты еще не мог не упомянуть тщательно разровненную граблями землю на могильных участках; никто не сумеет, не оставив заметных следов, пересечь эту запретную зону, которая выглядит так, как если бы и живых, и мертвых следовало удерживать от попыток ее пересечения. Такая же точно картина разровненных граблями участков – перед воротами и в садиках жилых домов в этом районе, как будто бы здесь –
Этого ей хватило: –!Иди же сюда. Она как раз вышла из ванной комнаты, из сияния цвета розовой гвоздики, как из светлой раковины. / И после того, как она опять заслонила лицо скрещенными руками, ты услышал: –Пусть ты и немногое понимаешь в жизни, зато в постели у тебя все выходит как надо. !Нет: ты не можешь взаправду умереть: Потому что слишком любишь секс – : – Для нее не существовало жизни и смерти, а только пустая
