Да еще с чем — с кашлем! Ты что, позвонить мне не могла?
— Да я звонила, — сказала Зоя. — Ты на заседании каком-то была, секретарша сказала…
— Идиотка! — Лера кричала теперь так, что было, наверное, слышно на лестнице. — Надо было сказать, в чем дело, меня бы нашли!
Она села на стул в прихожей, постаралась успокоиться; руки у нее дрожали.
— Когда это было? — спросила она наконец. — И в какую больницу, сказала она тебе?
— Да часов в одиннадцать и было, — ответила Зоя. — Сказала, как не сказать! В Русаковскую, говорит, в Сокольники. И чего тут такого, чего ты кипятишься? Ну, полежит в больнице, выздоровеет скорее.
— Заткнись ты, а? — попросила Лера. — Видала дур, но чтоб таких…
Она быстро нашла в справочнике телефон Русаковской больницы и уже протянула руку к трубке, как вдруг телефон зазвонил, почему-то заставив Леру вздрогнуть.
— Послушай, — раздался негромкий мужской голос, — не надо звонить, людей беспокоить. Дочка твоя здоровая, мы о ней позаботимся.
— Кто это? — прошептала Лера, чувствуя, как холодеют руки. — Что с ребенком?
— Да ничего, говорю же, ничего с твоим ребенком не сделается. Если ты умная будешь. Мы за ней три дня присмотрим, не бойся. Но за присмотр, сама понимаешь, платить надо.
— Кто это — мы? — Лера едва могла говорить, потому что зубы у нее начали стучать, как от озноба.
— Тебе какая разница, да? — оборвал ее невидимый собеседник. — Твое дело — деньги собирать.
— Сколько? — машинально спросила Лера.
— Вот это другой разговор! Сразу видно, деловая женщина. Сто тысяч в самый раз будет. Дня через три. Но, — в голосе зазвучала угроза, — сама понимаешь, мы за тобой понаблюдаем и телефон тоже послушаем. Чтоб не болтала кому не надо и не ходила. В милицию там… Банкиру своему, из «Горизонта», тоже не говори, не надо. Зачем его охранников беспокоить? Те же менты, не ихнее это дело. Принесешь деньги — все будет тихо-мирно, поняла?
— Как тебя найти? — почти закричала Лера, с побелевшим лицом выслушав все это.
— Я тебя сам найду, — усмехнулся голос в трубке. — Через три дня.
Лера сидела на стуле, не в силах даже положить трубку на рычаг. Все это свалилось на нее так неожиданно, что она хватала ртом воздух, точно рыба на песке.
«Да быть этого не может! — лихорадочно вертелось в голове. — Но почему же не может? — тут же отвечала она сама себе. — Это происходит сплошь и рядом, ты сто раз об этом слышала и читала… Почему не может произойти с тобой?»
Но ведь не было ни угроз, ни звонков, ни каких-то опасных конкурентов! «Московский гость» работал совершенно спокойно, огражденный от любых эксцессов службой безопасности «Горизонта». Да и не было никаких эксцессов, туристический бизнес вообще был спокойным, если и возникали какие-нибудь конфликты, то они решались вполне мирно. А у нее и конфликтов ни с кем не возникало…
Лера закрыла лицо руками, уронив трубку на пол. Господи, что сейчас перебирать какие-то варианты, о чем можно думать, когда Аленка у каких-то людей, способных на все! Даже если им просто покажется, что Лера куда-то не туда пошла или позвонила…
Жуткие истории вспомнились ей, и она изо всех сил сжала виски руками, чтобы хотя бы физической болью отогнать от себя эти мысли.
— Ты чего, а? — испуганно тормошила ее Зоя. — Чего в больницу не звонишь, с кем говорила-то?
«Деньги! — вспомнила Лера. — Он сказал — сто тысяч. Где их взять в три дня, вот о чем надо теперь думать!»
Как всегда, когда надо было направить волю и силы на что-то конкретное, Лере стало не то чтобы легче или спокойнее, но она по крайней мере смогла немного собрать разбегающиеся мысли.
Она вспомнила голос в трубке — ей показалось, говорил кавказец, хотя акцент почти не чувствовался. Но чувствовался какой-то легкий отзвук акцента. Так не говорят ни азербайджанцы, ни грузины — но кто же?
И тут Лера похолодела, вспомнив, почему таким знакомым показался ей этот едва уловимый акцент. Ну конечно, она слышала его теперь каждый день по телевизору, во время репортажей о чеченской войне! Именно так говорили полевые командиры-чеченцы, почти неотличимые от своих русских противников ни внешне, ни по выговору!
Прожив всю жизнь в интернациональном дворе на Неглинке, Лера привыкла не различать людей по национальности. Она даже не задумывалась об этом никогда. Но работая в бизнесе, она достаточно была наслышана о том, на что способны чеченцы для достижения своих целей — на все способны…
Для нее вообще было непредствимо сознание людей, способных похитить ребенка. И ее пот прошибал при одной только мысли о том, что они могут сделать с Аленкой, если она, например, замешкается с деньгами…
Не думая больше ни о чем, Лера начала лихорадочно перебирать в уме все варианты добывания проклятых ста тысяч.
Этим был заполнен весь следующий день. У нее было ровно сорок тысяч — лежали в московском филиале австрийского банка. Дома было тысяч десять, на текущие расходы. И что еще? Драгоценностей у Леры почти не было: ей вообще больше нравилась эффектная бижутерия, чем бриллианты. Тряпки? Но за сколько можно продать даже самые роскошные тряпки? Разве что шубу…
Серебристая «Ауди» вовсе не была роскошной, Лера давно уже собиралась ее менять, чтобы не возиться с ремонтом. Так что на большие деньги за машину тоже нечего было рассчитывать. Да и разве продашь ее за один день?
Она вообще не понимала, что могло привлечь к ней этих похитителей — настолько далек от бьющей в глаза роскоши был ее образ жизни.
Но сейчас ей некогда было задумываться над этой странностью. Лера лихорадочно соображала, у кого можно занять денег. Если бы было хотя бы больше времени! Она нашла бы деньги, например, у Александра Алексиадиса: он знал ее доходы и поверил бы, что она скоро вернет долг.
Но вот так, сразу… Кто возьмет да и выложит на стол пятьдесят тысяч?
Как назло, даже Ната Ярусова, на которую отчасти можно было рассчитывать, была на конкурсе в Париже…
Была суббота, и Лера металась по квартире, так и не решив, что ей делать.
Зазвонил телефон, она схватила трубку так стремительно, словно могла узнать что-то об Аленке. Но звонила из больницы мама.
— Лерочка, — услышала она, — как у вас там дела? Ты почему не приходишь? Я же волнуюсь!
— Приду, мама. — Лера еле заставила себя говорить как можно более спокойно. — Просто занята была очень, а завтра приду.
— А Аленочка с кем же остается? — встревожилась мама. — С Зоей? Кашляет?
— Нет, уже ничего, — ответила Лера. — Она спит сейчас.
— Ты ей весь распорядок дня поломаешь, — расстроилась Надежда Сергеевна. — Почему это она у тебя в шесть вечера спит? А ночью что будет делать?
— Сейчас разбужу. Правда, я и забыла…
Хорошо, что к больничному телефону была очередь; Лера услышала в трубке возмущенные голоса. У нее просто не было больше сил на то чтобы обманывать маму…
«Неужели телефон действительно прослушивается? — вертелось у нее в голове. — А что особенного? „Жучки“ продаются даже на Митинском рынке, что стоит подсадить где-нибудь в подъезде?»
В любом другом случае она прекрасно знала бы, что делать. Служба безопасности «Горизонта» могла проверить подъезд и офис, могла проследить за любыми подозрительными личностями. Но ведь сказал этот человек по телефону, чтобы она не ходила в «Горизонт»…
