— Пора этим заняться серьезно, — сказал Борис Борисович. — Но потом. Послезавтра прилетает первый самолет. Надо принять. И прошу всех об одном — ничего никому о воде не говорить. Если будут спрашивать — не брали, не пробовали. Иван, на всякий случай, пломбу восстанови.
— Так на первом самолете не председатель же с министрами прилетит, а эти, которые красоту здесь наводить будут, — сказал Иван.
— Все равно. И воды побольше наберите. Там видно будет. Бочку со спиртом прикройте хорошенько от лишних глаз... лучше мусором… Эти в мусоре ковыряться не любят.
VII
11 декабря 2012 года прилетел первый самолет. Из него вышли десять подтянутых, высоких, безусых, одинаковых на вид молодых людей в красивых теплых куртках. Когда их руководитель, одетый в самую красивую куртку, вошел в дом полярников, то поежился от холода и спросил:
— Как же вы здесь живете? В таком-то холоде?
— Вот так и живем, в таком вот холоде, — ответил со своего дивана Борис Борисович. Он уже мог сидеть, но док запрещал ему вставать.
— Тогда мы лучше разобьем палатку, — сказал человек в красивой куртке. — Она у нас из Канады, сверхтеплая, выдерживает любой мороз. В ней председатель правительства будет давать интервью. Мы вам мешать не будем. Покажите нам только, где буровая. Мы с собой материалы привезли, будем приводить ее в порядок, чтобы съемку телевизионную провести. Продукты, вода у нас с собой, если надо, можем поделиться… — человек в красивой куртке опять поежился и повторил: — И как вы в таком холоде живете? Я бы и на один день здесь не остался, а вы — год! Вам, что — золотом платят?
— Если мы сообщим вам нашу зарплату, вы, товарищ, работать перестанете, — ответил Александр.
— Нам, на Мирном, сказали, что у вас какая-то проблема с врачом, оперировать кого-то надо? Мы можем связаться с Москвой и сообщить, — сказал человек в красивой куртке.
— Все нормально, уже справились своими силами, — ответил Борис Борисович.
— Ну и хорошо. Кстати, вам к приезду председателя надо приодеться. Ну не в этом же старье будете встречать председателя правительства.
— Так это наша и выходная, и рабочая одежда. Здесь танцев не бывает, — сказал Евгений
— Не переживайте, вам принесут пять новых курток. Когда прилетит председатель, наденьте их — вас, возможно, будут снимать западные журналисты, да и председателю будет приятно.
— А почему пять? Нас же шестеро, — спросил Костя.
— Так командир-то у вас, лежачий. Ему не надо.
— Покажите товарищу, где буровая, — зло бросил Борис Борисович.
Прилетевшие молодые люди, и правда, не мешали. Они работали, превращая буровую в помещение, больше похожее на уютный офис: выкинули ящики и старую мебель, заснеженный пол устелили зеленым ворсистым ковролином, мусор, лежащий вдоль стен, отгородили двухметровыми пластиковыми светлыми панелями, поставили искусственные цветы и пальмы в кадках. Для большей освещенности установили два ярких светильника-столба, какие применяются при авариях на железных дорогах. Они хотели их подключить к дизелю полярной станции, но полярники воспротивились, заявив, что тот «дышит на ладан», и если к нему подключиться, то самолет председателя можно сразу же разворачивать обратно и начинать экстренную эвакуацию всей станции. Среди прибывших людей, по видимому, были люди не только умеющие держать оружие, но и с мозгами инженеров. Один из них, по приказу своего начальника, сходил в дизельную, вернулся и, покачав головой, сказал:
— Я такое чудо техники видел только, когда учился в институте, на курсе истории дизельных двигателей. Я даже затрудняюсь сказать какой это век.
Прилетевшие достали маленькие, все в импортных наклейках электрогенераторы — их и подключили. Наверное, у этих людей только пистолеты были российского производства, да и то, вряд ли.
Флаг Советского Союза с флагштока сняли и хотели выбросить, но вмешался Евгений, забрал, сказав, что это реликвия и отнес Борису Борисовичу. Вместо советского флага под пение советского же гимна, подняли трехцветный, бывший торговый российский флаг.
Все было готово к прилету председателя правительства.
В ночь перед прилетом никто из полярников не спал, ворочались, вздыхали, вставали покурить. Борис Борисович полулежал, всю ночь курил трубку, и время от времени тяжело вздыхал. Рано утром он спросил:
— Алексей, можно мне встать?
— Я не могу вам этого разрешить. Операция была тяжелой. Лучше вам еще день-два полежать. Вы же, Борис Борисович, хотите остаться над нами начальником, а не улететь на Мирный, — ответил доктор.
Борис Борисович смирился — станция для него была дороже, и еще он надеялся, что прилетит главный полярник и обязательно покажет председателю, как работают на станции Восток русские полярники…
VIII
Наступил знаменитый, знаменательный день — 12 декабря 2012 года — последний день человечества по древнему календарю исчезнувшего народа Майя! Что странно — сами исчезли, а календарь оставили? Кому?.. Для чего?..
Один за другим на снежную полосу приземлились два самолета. Был небольшой морозец — градусов сорок. Пятеро полярников стояли в сторонке, в красивых красных куртках, с золотым двуглавым орлом на левой груди. Председатель, по привычке, был без шапки, и его лысая голова сразу же посинела от холода. Но это был человек мужественный. Из прибывших, узнавались министр обороны, который был одет в белый тулуп и валенки, и завернутая с ног до головы в чернобурки, с красиво ярко накрашенными губами, министр здравоохранения. Выделялся своей окладистой седой бородой главный полярник страны. Новых начальников Росгидромета и института Арктики и Антарктики полярники не знали. Зато сразу узнали съежившегося от холода, одетого в новую военную форму знаменитого российского модельера. Тот и так-то был мал ростом, а от легкого мороза совсем скрючился. Заместителя председателя по сельскому хозяйству и других министров, а тем более послов США, Франции и Великобритании, одетых в солдатские меховые полушубки, шапки со звездами и валенки с галошами, полярники отличить не смогли. Журналисты же были одеты вразнобой — кто как, но ярко, в куртки с тоненькой синтетической подкладкой, такой, как у новой военной формы, в которую был одет знаменитый модельер. Все прошли в теплую, на гагачьем пуху канадскую палатку, где была произведена телевизионная съемка, и где председатель дал первое интервью, сказав, что он горд за свою страну, достигшую новых небывалых высот и глубин в освоении планеты. Телекамеры стрекотали, журналисты наперебой рвались задать председателю главный вопрос: что будет со скважиной, которая
