Теперь она почти жалела, что десять лет назад так не вовремя сманила Эрнеста в Алжир, и вся драматическая история Черного Танцора прошла мимо них.
Согласно материалам досье, Исаака Кадоша, бывшего солиста труппы «Лидо»(4), но с 1973 года работавшего в большей степени хореографом и постановщиком, и лишь изредка выступавшего в шоу-программе, обвиняли в пяти жестоких убийствах молодых женщин (достоверно был доказан всего один эпизод, но четыре других, несомненно, совершила та же рука, по крайней мере, так решило сперва следствие, а затем и суд). Возможно, против обвиняемого дополнительно сыграли его аморальный образ жизни — он был гомосексуалистом — и конфликт с закрытым католическим колледжем, находившимся под патронатом влиятельной религиозной организации, известной как «Опус Деи»(5). Якобы одного из студентов там держали насильно и подвергали моральным и физическим истязаниям, а Исаак помог ему бежать.
Представители «Опус Деи», в свою очередь, заявляли, что спасали студента от соблазнения и совращения, в полном соответствии с католической доктриной. Тот скандал с криминальным душком, попавший в газеты и едва не дошедший до суда, удалось погасить совместными усилиями «заинтересованных лиц», однако последовавшая в 1975 году насильственная и трагическая смерть Ксавье Дельмаса (который и был причиной раздора) опять раздула враждебное пламя…
Здесь Ирма поставила галочку, старательно выписала всех фигурантов истории и положила себе отдельно разобраться в перипетиях этого сюжета, достойного пера Бальзака или Гюго.
Соломон Кадош упоминался в документах, связанных с судебным процессом Черного Танцора, не так чтобы часто, но достаточно для того, чтобы составить ясное представление о его роли в судьбе беспутного брата. Он действительно был хорошим врачом, мастером своего дела, с богатой практикой и незыблемой профессиональной репутацией. Это, разумеется, скрадывало грешки личной жизни — он, как и брат, был «закоренелым холостяком», но благодаря виртуозному владению скальпелем буквально «вырезал» себе право на равнодушие общества к его альковным тайнам. В самом деле, не все ли вам равно, с кем и в какой позе спит нейрохирург, если он спасает вашу жизнь? У Соломона Кадоша при таких раскладах не было права на ошибку, но он ошибок не делал.
«К сожалению…» — подумала Ирма, снова и снова рассматривая его фотографии, сравнивая с портретами брата, и чувствовала, как по спине проходит невольная дрожь…
Своего брата Соломон любил очень сильно, по-еврейски, и после ареста Исаака и предъявления ему обвинения в серийных убийствах землю носом рыл, ставил на уши всех друзей и покровителей, нанимал лучших юристов, только бы спасти «Черного Танцора» (как окрестила Исаака бульварная пресса) от заслуженной гильотины. Это не помогло: суд поддержал обвинение по всем пунктам, Исаак получил смертный приговор.
Само собой, была подана кассация, а потом еще одна, с требованием повторной психиатрической экспертизы… и вот здесь началось самое интересное. В экспертизе, которая все же была назначена, принимали участие профессора Эмиль Шаффхаузен и Фридрих фон Витц.
«Тот самый Эмиль Шаффхаузен, психиатр, лечивший Эрнеста, и сделавший его своим наследником…»
Авторитет маститых медиков сработал. Исаак Кадош был признан душевнобольным, более того — невменяемым на момент совершения преступлений, и после повторной кассации смертная казнь была заменена на пожизненное заключение (с возможностью помилования через 28 лет).
В тюрьме Санте (6) Исаак Кадош провел два месяца, после чего стал проявлять симптомы острой шизофрении, он бредил и страдал галлюцинациями. По ходатайству Соломона Кадоша, подписанного, кроме него, тюремным главным врачом, а также несколькими другими уважаемыми врачами, включая Эмиля Шаффхаузена и Фридриха фон Витца, Исаака «из соображений гуманности» перевели в закрытую психиатрическую клинику тюремного типа, на границе со Швейцарией.
Там он и скончался 14 марта 1977 года, во время приступа умопомешательства, как заявляли свидетели, но в бумагах значилась другая причина смерти — крупозное воспаление легких.
…Ирма захлопнула папку и улыбнулась.
«Умалишенных не казнят, это верно. Но верно и то, что когда Бог хочет кого-то наказать, он лишает его разума. Ну что же, царь Соломон, посмотрим, устоит ли ваша мудрость против семейного безумия».
В этот момент ее решение поехать на Ривьеру и поближе познакомиться с клиникой Шаффхаузена, вместе с «делом о наследстве», стало твердо, как алмаз.
Комментарий к Глава 10. “Умалишенных не казнят”1 “Хааген-дагс” – бельгийская марка мороженого, очень популярная в Париже. Отличается необычным сочетанием вкусов и большим их разнообразием.
2 bonne bouche – наружные половые органы, дословно “красивые губы”, распространенный французский эвфемизм.
3 Ангел Мурильо – Ирма подразумевает вот эту картину:
https://a.radikal.ru/a42/1806/34/5e8ca1469cf6.jpg
4 “Лидо” – известное парижское кабаре с великолепной танцевальной шоу-программой
5 “Опус Деи” -коротко об этой чудесной организации:
http://www.objectiv-x.ru/tainye-obschestva/opus-dei-chast1.html
6 Санте – парижская тюрьма, одна из старейших во Франции. Считается образцовой, однако на деле там чрезвычайно жесткие условия содержания и плохое обращение с заключенными. В Санте содержатся, помимо прочих, преступники, приговоренные к пожизненным срокам, в том числе и душевнобольные.
И как обычно, несколько визуализаций:
1. Соломон Кадош: “Остановитесь, мадам”
https://a.radikal.ru/a02/1806/d2/f971e78c5ef6.jpg
2. Ксавье Дельмас:
https://a.radikal.ru/a41/1806/e7/14027fba495b.jpg
3. Эрнест Верней в мечтаниях:
https://d.radikal.ru/d35/1806/dd/9181dd6515ab.jpg
4. И просто Париж:
https://d.radikal.ru/d07/1806/ab/ad902dd2c417.jpg
====== Глава 11. Комната Синей Бороды ======
Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой, —
и польются ароматы его!
Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его.
Песнь Песней
Над круглым кофейным столом уютно горела розовая лампа. В ее мягком свете все казалось розовым и тонким до прозрачности — поднос с пирожными, чашки и блюдца, с нарисованными ягодами и райскими птицами с ажурными золотыми хвостами, ваза со свежесрезанными цветами, стоявшая посередине.
Люди, собравшиеся вокруг стола, выглядели спокойными и умиротворенными, разговор тек неспешно и касался довольно обыденных предметов, всего того, что в конечном счете создает ощущение стабильности, правильности и счастья простой жизни, понятной и небогатой событиями. Цены на недвижимость, цены на рынке, начало туристического сезона на Ривьере, возмутительная мода на мини-купальники, реставрация церкви, открытие нового кинотеатра, приезд знаменитостей на Каннский фестиваль (1), слухи о русском режиссере, считающимся претендентом на Гран-при (2), слухи о том, что программа фестиваля в этом году полностью аморальна… Многие фильмы граничат с непристойностью, а иные вовсе перешагнули эту черту.
— На показе «Вечернего платья» (3) половина зрителей ушла из зала.
— Отрадно слышать, хоть я и вовсе не любитель кино. Значит, еще не все французы превратились в животных.
— О, кстати о животных… Вы слышали — в парижском зоопарке родился жирафчик!
— Ах, какая
