Жан скрестил ноги и схватился за промежность, чтобы удержать непроизвольный оргазм: ему это удалось, но пару секунд он был прямо-таки на грани.
— Эй, тебе что, по нужде приспичило? — спросил Карло, как всегда, зоркий к его маневрам. — Отвести пи-пи?
— Нет, нет, все в порядке! — Дюваль теснее прижался к нему и набрал в грудь воздуха, чтобы первому сказать прямое и грубое «пошли трахаться», однако жиголо вдруг отстранил его:
— А я схожу отлить, мне уже пора. Подожди меня здесь, малыш… стой смирно и никуда не съебывай. Или пристегнуть тебя к стойке наручниками — для надежности?
— Н-не надо… — Жан потер запястье, порядком затекшее под «браслетом», хоть он и был бутафорским. — Лучше сними их вообще, я не сбегу.
— Сниму когда вернусь, а потом сразу тебя выебу, — пообещал Карло, в качестве утешительного приза потискав Дюваля за член, и направился в сторону туалетов. Танцующая толпа скоро скрыла из виду его коренастую фигуру и кудрявый затылок -точно морская пучина поглотила…
Жан вздохнул и попросил у бармена еще пива…
…Время шло, Карло не возвращался. Дюваль, продолжая возбужденно глазеть по сторонам, оглушенный музыкой и полупьяный, не сразу понял, что что-то пошло не так, но когда истекли все разумные сроки пребывания человека в уборной, начал беспокоиться и забормотал себе под нос:
— Куда это он запропастился?.. Может, заснул? Или отключился?.. Надо бы проверить… Ничего себе, ушел — и пропал, бросил меня на произвол судьбы… Ну где же он, а?
Никто ему не отвечал, никто не слушал, никто не обращал особого внимания. Мужчины то и дело подходили к стойке, брали выпивку, снова отходили, иногда интересовались у Жана, не скучно ли ему, не хочет ли он потанцевать, отсосать или прогуляться на поводке — но тем дело и ограничивалось. Может, сникший и побледневший растяпа был не настолько интересен охотникам за удовольствиями, может, завсегдатаи знали, что он пришел с Карло, и потому Жан оказался в «мертвой зоне»… только ему от этого легче не становилось.
В голове зашумело, стало труднее дышать, как перед астматическим приступом, и Дюваль запоздало вспомнил, что у него нет при себе ни лекарств, ни спасительного небулайзера. Что, если у него распухнет горло, случится отек? Сможет ли ему хоть кто-то оказать помощь?..
Жан сглотнул и как будто разом проснулся, увидел себя в полутемном сомнительном притоне, среди незнакомых людей, большая часть которых была или в дымину пьяна, или накачана наркотиками, музыка долбила по голове, как кузнечный молот, нос забился удушливыми запахами табака, пота и спиртного.
«Надо выбираться отсюда… но сперва надо заглянуть в туалет, найти Карло… вдруг ему стало плохо, и он валяется там на грязном полу, в луже рвоты? Я должен посмотреть, я же врач! В любом случае пора на воздух….» — мелко и осторожно дыша, Жан кое-как справился с приступом паники и начал пробираться через толпу.
Танцпол в клубе был не так чтобы очень большим, туалет находился метрах в двадцати пяти от барной стойки, но Дювалю это расстояние казалось огромным. Он набрал в легкие столько воздуха, сколько сумел, точно собирался нырять, и пошел, опустив голову и сжав руки в кулаки.
«Ничего… ничего… я справлюсь…»
Внезапно кто-то схватил его за плечо. Нет, не схватил -скорее, бережно придержал, но придержал с такой силой, что Жан не смог бы продолжать двигаться, пока его не отпустят.
— Ты что, не понимаешь, что он от тебя сбежал? — сказал на ухо незнакомый голос, мягкий и низкий, такой приятный, что Дюваль сразу расслабился и ощутил себя под защитой.
— К-кто?.. К-кто сбежал? — пробормотал он.
— Парень, с которым ты пришел. Здоровяк в полицейской фуражке. Здесь его все называют Бульдог.
Жан обернулся и жадно взглянул на обладателя потрясающего баритона: выглядел тот еще приятнее, чем звучал.
На вид мужчине было лет тридцать-тридцать пять. Черные блестящие волосы, гладко зачесанные назад, открывали широкий лоб, с сильно выступающими надбровными дугами. Темные глаза, глубоко посаженные, но большие и очень красивые, с длинными мягкими ресницами, смотрели сочувственно и ласково. Крупный прямой нос намекал на отличные мужские пропорции. Губы были довольно тонкими, но форму имели безупречную. Линию рта и нижних скул обрамляли небольшие усы и бородка, аккуратно подстриженные и ухоженные; ровный подбородок — без малейшего признака безволия. На голову мужчины был накинут черный капюшон, и черный костюм имитировал что-то среднее между венецианским домино и монашеской рясой. Это было забавно… и немного пугающе.
Алкоголем от него совсем не пахло, зато пахло дорогим, очень дорогим одеколоном. Знакомым одеколоном… эти ноты дерева, сандала и табака Жан узнал бы из тысячи: ведь Соломон использовал ту же парфюмерную композицию.
Дюваль втянул волнующий запах и сбивчиво спросил:
— Откуда ты знаешь, что Карло сбежал? С… с чего бы ему сбегать?
Вокруг них по-прежнему теснились танцующие, их толкали, Жан невольно сделал шаг навстречу Домино, тот улыбнулся и положил ему на плечо вторую руку, притянул, но не грубо, а как делают, приглашая на танец:
— Я видел, как он уходил с другим парнем. Это его постоянный. А ты, наверное, отдал ему задаток вперед, да?
— Да… — смущенно прошептал Жан и уткнулся глазам в пол, как назло, вспомнив, что поначалу говорил Карло, когда он ему позвонил, предлагая встречу.
— Эх ты… ну, попрощайся теперь со своими денежками. Бульдогу же нельзя верить, он прожженный мошенник, даже в тюрьме сидел. — Домино не насмехался, не злорадствовал, говорил все так же сочувственно:
— Это все здесь знают, но ты ведь новичок, да? Недавно сюда ходить стал?
Жан молча кивнул: ему все еще не верилось, что Карло мог так подло поступить с ним, так грубо обмануть ради задатка, лишив себя большей суммы полного гонорара, но с другой стороны — с чего бы ему полагаться на порядочность жиголо? Они встречались всего четыре раза, и если все это время Карло был с ним честным, это не означало, что в пятый раз он не мог обмануть. Может, дело было вообще не в деньгах, а в желании Бульдога посмеяться, поиздеваться над «принцесской»(4), оборжать его на пару с другим любовником, помоложе и покрасивее… или побогаче…
Домино мягко приподнял ему подбородок:
— Эй, дружок, ты чего скис? Ну, стоит ли так расстраиваться из-за шлюхи… ты и без него можешь отлично повеселиться. Вечер только начался.
— С тобой, что ли? — вяло огрызнулся
