— Дону Тадео?!
— Вот-вот, — подтвердил Трончиталь. — Он прямо заплакал, когда увидел Мордоворота. Хоть и похож на девицу, а сразу ясно, что толк в лошадях знает. Спокойной ночи, донья.
— Спокойной ночи, — пробормотала Катарина.
24.
Страсти и подвязка
После ночного приключения с серенадой Катарина проснулась поздно — чуть ли не к обеду. На столе стояли поджаристые гренки и кувшин с апельсиновым соком, оставленные заботливой рукой Лусии.
Одевшись и позавтракав, Катарина вышла в коридор и остановилась у спальни Хоэля, прислушиваясь. В комнате было тихо, и донна осторожно приоткрыла дверь. Постель была пуста, и только подушка хранила глубокий отпечаток головы, а одеяло комком валялось в изножье кровати.
Лусия сидела в гостиной, плетя тесьму, и сдержанно поздоровалась с Катариной, когда та спустилась.
— Где дон Хоэль? — спросила Катарина, забирая с подоконника позабытую книгу.
— Куда-то умчался с утра пораньше, — ответила Лусия таким голосом, что Катарина не стала больше с ней заговаривать, опасаясь новых упреков по поводу чрезмерного интереса к персоне Хоэля. Но Лусия не смогла долго молчать: — Вы славно повеселились ночью, — сказала она, орудуя челноком для фриволите с таким жаром, что было удивительно, как тесьма не воспламенилась. — Вся улица обсуждает, как твой муж орал под окнами, переполошив половину города!
— Не преувеличивай, — ответила Катарина, делая вид, что увлечена чтением.
— Дону Гонсало пришлось отходить его палкой, чтобы замолчал!
— Это он так сказал? — усмехнулась Катарина, вспоминая, как благородный дон улепетывал от ее мужа. — Вот врунишка.
— Врунишка?!
— Главное, чтобы Хоэль не услышал эту удивительную версию.
— Удивительную?!
— Хватит об этом, — миролюбиво предложила Катарина. — Ты не напишешь письмо дону Тадео?
Лусия тут же оставила рукоделие.
— Что написать? — спросила она настороженно.
— Попроси его о встрече. Скажем, завтра в девять утра.
— Зачем?
— Ах, какая ты любопытная! — засмеялась Катарина.
Компаньонка обиженно поджала губы, но расспрашивать больше не стала. Письмо было написано и отправлено, и спустя часа два пришел ответ с заверениями, что дон де Лара прибудет в назначенное время.
Все это было хорошо, но Хоэль пропал, а вместе с ним и Трончиталь. Они не появились к обеду, да и полдник прошел без них. К вечеру Катарина все чаще выглядывала в окно, а на вопросы Лусии отвечала невпопад.
Наконец, уже в сумерках, калитка открылась и долговязая фигура мужа показалась среди розовых кустов, а следом семенил Трончиталь. Встрепенувшаяся было Катарина тут же раскрыла книгу и углубилась в чтение, хотя на самом деле не могла прочитать ни строчки — буквы так и прыгали перед глазами.
Хоэль заглянул в гостиную, высунув голову из-за косяка, и скрылся опять. Катарина прислушивалась к шепоту в коридоре, сгорая от нетерпения узнать, где ее муж пропадал целый день.
Шепот прекратился, и Хоэль вошел в гостиную, церемонно одергивая куртку, и сказал, кашлянув в кулак:
— Можно на пару слов, донья? — спросил он это у Катарины, но Лусия все прекрасно поняла.
Вздернув носик, она собрала рукоделие и вышла, простучав каблуками.
Катарина отложила книгу и села, чинно сложив руки на коленях. Ресницы ее дрожали.
— Тут такое дело, — начал Хоэль, — бы хотел пригласить вас кое-куда
Катарина посмотрела на него, и ее взгляд не прибавил Хоэлю красноречия.
— Вобщем, принарядились бы вы, — сказал он, старательно подбирая слова. — Коляска уже ждет, вашего кучера не надо, нас отвезет Трончиталь.
— Принарядиться? А куда мы отправляемся?
— Это будет подарок, — Хоэль так и расплылся в улыбке, и именно это насторожило Катарину.
Она встала и прошлась туда-сюда, переплетя пальцы.
— Что-то не так? — спросил ее муж, сразу помрачнев.
— Хоэль, давайте проясним, — Катарина остановилась перед ним, глядя в потолок. — Я ценю ваши старания развлечь меня, но признаться, уже побаиваюсь ваших сюрпризов. Расскажите, что вы задумали, а потом подумаю я. Договорились?
— И что за радость, когда все известно, — проворчал он.
— Вы все рассказываете, — повторила Катарина строго, — но прежде показываете мне свою рану. Да-да, я хочу посмотреть, как вы себя чувствуете. Вам полагалось лежать в постели, вы вчера потеряли много крови, а вместо этого целый день вы где-то болтались.
— Сдается мне, именно этим вы и недовольны, — он хитро прищурился, заставив Катарину покраснеть.
— Догадки оставьте при себе, — сказала она. — Пройдемте в мою комнату, будьте любезны, — и она пошла первой, а Хоэль потянулся следом.
В спальне Катарина усадила его на стул, где он сидел вчера, и жестом попросила снять куртку и рубашку.
— Охота была вам волноваться, — Хоэль послушно скинул куртку и приспустил рубашку, открыв спину и плечо. — Все хорошо уже, не стоило беспокоиться
— Стоило забыть о том, что вас пытались убить? — Катарина принялась развязывать тугой узелок на повязке. — Кстати, а почему на вас совсем нет шрамов? Мне казалось, война — очень опасное дело Да и судя по вашему нраву, у людей часто возникает желание вам отомстить.
— На мне все заживает, как на собаке, — ответил он, отчего-то еще больше помрачнев.
— Тогда вам очень повезло, — пошутила Катарина, распуская повязку, а потом нахмурилась.
На месте раны, которую она вчера обрабатывала, остался сухой узкий шрам. Благородная донна была не слишком сильна в целительстве, но ей показалось, что на следующий день рана должна выглядеть совсем не так.
— Все хорошо, — сказала Катарина медленно, совсем убирая повязку, потому что теперь в ней не было необходимости. — А что произошло с вашей женой, Хоэль? Я не верю, что вы ударили ее и проломили ей голову.
Он принялся натягивать рубашку и ничего не ответил.
— Хоэль, — напомнила Катарина.
— Лучше не будем об этом, донья, — сказал он. — Охота вам была портить такой вечер? Коляска ждет, поехали бы мы
— Но вы еще не сказали, что меня
