— Мама, — сказал Фабиан таким тоном, что донна Флоренсия чуть заметно поморщилась.
— Даже не спорь, — сказала она властно. — Мы никогда не получим этих денег, пока Катарина жива. А если она исчезнет — мы не сможем доказать ее смерть. Но я думаю, месяц или два ты можешь себе это позволить.
— Мама? — Фабиан жадно подался вперед.
— Скоропостижная смерть Катаины — это лишние подозрения, — донна Флоренсия словно и не заметила, как загорелись его глаза, и словно не увидела, как черты его лица исказила дьявольская алчность. — Лучше объявить, что она помешалась от горя, потеряв четвертого мужа. Жаль, что она прогнала кухарку. Имельда подлила бы ей кое-чего, чтобы была посговорчивее. Но только два месяца, не больше, — предостерегла она сына. — Потом от нее придется избавиться.
— Благодарю, — пылко сказал Фабиан, подошел и поцеловал матери руку.
Она потрепала его по голове и с досадой прищелкнула языком:
— Не понимаю, почему вы все так одержимы этой девчонкой. Даже ты, мой сын Наверное, она и в самом деле ведьма, раз умеет так привораживать мужчин. Мне кажется, если бы ты женился, то забыл бы о ней.
— Пока не могу, — ответил сын с усмешкой. — Стоит мне жениться, и ты окончательно потеряешь право на содержание, тогда состояние дель Астра может отойти короне. А вот Чаниту давно пора сбыть куда-нибудь, она только мешает.
— Увы, — сказала мать с иронией. — Ты не хочешь жениться, а Чанита не может найти мужа. Она же не такая смазливая, как Катарина.
— Если не уродилась лицом, попридержала бы язык — толку было бы больше, — парировал сын. — Тот ей не нравится, этот не подходит. Слишком переборчива, хотя не с чего бы ей выбирать!
— Не ссорься с ней, — посоветовала донна Флоренсия. — Мы должны быть вместе. Мы — одна семья.
— Как скажешь, мама, — кисло произнес Фабиан.
26.
Противостояние и согласие
Тьергу снова облетела скандальная новость. И конечно же, скандал снова был связан с семьей дель Астра.
Донна Флоренсия подала прошение о признании брака падчерицы с Хоэлем Доминго не действительным, так как супруги не состояли в фактических брачных отношениях.
Горожане смаковали подробности нашумевшего брака, и если кто-то напоминал, что донна Катарина, требуя висельника в мужья, прилюдно целовала его в губы, да и он при каждом удобном случае проявлял к ней вовсе не платонический интерес, то находилось тысяча объяснений, почему это был обман, игра на публику. Версий было много — начиная с того, что Катарина выполняла тайное поручение короля, заканчивая тем, что дон Дракон на самом деле — пособник дьявола, если не сам дьявол, и может обольстить любую женщину.
Так или иначе — прошение было подано, и теперь все ждали, что ответит на это вторая сторона — герцогская чета.
Катарина узнала о ходатайстве мачехи, когда заканчивала переодеваться к ужину, с удовольствием разглядывая себя в темно-синем платье с вышивкой серебряной нитью.
В дверь постучали, и раздался встревоженный голос Лусии:
— Катарина! Кэт! Открой! Пришел дон Гаспар
— Отправь его к Хоэлю, — ответила Катарина весело, поворачиваясь перед зеркалом и кокетливо приподнимая подол.
— Он хочет говорить только с тобой, — испуганно сказала в щелку между дверью и косяком Лусия. — Лучше бы тебе выйти, Кэт
— Уже иду, — вздохнув, Катарина улыбнулась и подмигнула Катарине в зеркале, и вышла к Лусии. — Что там опять понадобилось капитану? На Хоэля снова подали жалобу?
Дон Гаспар встретил герцогиню излишне официально, и Катрине это сразу не понравилось. Хоэль сидел на диване в гостиной и не выказывал ни капли беспокойства.
Развернув письмо, адресованное из судебной канцелярии, Катарина пробежала глазами строки и медленно кивнула.
— Слушанье завтра, донна, — церемонно поклонился капитан Гаспар. — Вам лучше явиться и дать объяснения.
— Конечно, я буду, — сказала Катарина.
Когда капитан удалился, Хоэль сказал:
— Какая вы сегодня, донна Кошечка! Смотрю на вас — и сердце радуется. Стол уже накрыли, вы есть собираетесь?
— Да, самое время поужинать, — сказала Катарина.
— Тогда и не тяните, — сказал ей муж. — А о каком слушанье речь?
— Что произошло, Кэт? — Лусия пыталась заглянуть Катарине в лицо.
— Все хорошо, — ответила Катарина, — ничего важного. Давайте поужинаем.
Хоэль с удовольствием отдал должное еде, Лусия ела мало и настороженно посматривала на подругу, а сама Катарина не могла проглотить ни кусочка.
Она сидела, как на иголках, и даже сладкое — восхитительные груши, вываренные в вине, не соблазнили ее. После ужина Лусия ушла неохотно — она не желала оставлять Катарину, но после настоятельных пожеланий доброй ночи со стороны Хоэля, покинула гостиную, оглядываясь на каждом шаге.
— Теперь выкладывайте, что в этом письме, — сказал Хоэль, наклоняясь к Катарине. — Вы сами на себя не похожи, донья. Кто посмел расстроить вас?
— Пойдемте в мою комнату, — сказала Катарина одними губами. — Там нам не помешают.
Хоэль нахмурился.
Захватив судебное послание, они поднялись в спальню. Катарина долго шарила по столу, отыскивая огниво и кресало, пока Хоэль не подошел и не зажег свечи.
— Я сделала это не нарочно, — начала Катарина, — сказала, чтобы успокоить ее Я не ожидала Нет, ожидала.
После рассказа о том, как донна Флоренсия использовала откровение падчерицы против нее самой, Хоэль хохотнул.
— Вот вы и поняли, что значит довериться ведьме. Я говорил вам, что с ней надо быть поосторожнее. Что ж, теперь вы в этом убедились.
— Мне все еще трудно в это поверить, — пробормотала Катарина, встав у окна и глядя в темноту. — Может, я ошибаюсь, и это всего лишь попытка защитить меня.
Хоэль удобно расположился в кресле и развлекался тем, что рвал судебное письмо на ленточки.
— Не лгите себе, — сказал он небрежно, — она думает
