И все же Руоль оробел, ничего не мог с собой поделать.
-Арад-би, Ака Ака, - собравшись с духом, проговорил он. - Это я.
-Подойди, - только и сказал князец.
Руоль обошел печку и предстал перед восседающим за массивным столом Акой Акой. Теперь ему было видно, что князец все-таки заметно постарел. Не то, чтобы в глаза бросались какие-нибудь глубокие морщины, просто лицо выглядело каким-то… осунувшимся. Руоль вдруг почувствовал непонятную ему самому печаль.
А князец смотрел на него, совершенно не меняясь в лице, смотрел молча, почти не моргая, и можно было бы усомниться в том, что он понимает, кто вообще перед ним стоит, но почему-то была уверенность: Ака Ака его узнал, узнал в тот же миг, как он вошел.
-Говорят, ты хотел меня видеть, - сказал Руоль и сразу понял, как жестоко и глупо это прозвучало, но он совершенно не знал, что сказать, он был растерян под этим тяжелым и непроницаемым взглядом.
Калут, стоящий сбоку, слегка повернул голову, видимо, почувствовав что-то неладное, но остался стоять на месте, потому что князец-то с виду был совершенно спокоен.
Ака Ака все также молча смотрел на Руоля, и было совершенно невозможно сказать, о чем он вообще думает, какие непростые мысли проносятся в его голове, как переживает он этот момент.
Наконец Ака Ака заговорил, и у Руоля по всему телу пробежали мурашки-настолько он был на взводе:
-Мне думалось, ты другой. Забыл. Но это ты, я вижу.
Произнесено это было все тем же спокойным, даже невыразительным голосом, и Руоль подумал, что князец, похоже, здорово изменился. Как и все вокруг. Как и, возможно, вся мора. И почему-то разом пропал весь страх. По-прежнему могло произойти все, что угодно, но появилось чувство, что Ака Ака по крайней мере его выслушает.
-Это я, - снова подтвердил Руоль. - И нам есть, о чем поговорить.
Ака Ака задумчиво поднял брови.
-Поговорить? Не твоя вина привела тебя? Ты пришел не за наказанием?
-Если ты так решишь, - Руоль твердо посмотрел на князца, ощутив неожиданный прилив какой-то внутренней силы. - Но прежде выслушай меня. Мне есть что сказать.
-Ты человек или дух? - неожиданно спросил Ака Ака.
-Я… человек, - отозвался Руоль, на секунду опешив. - И всегда им был. Всего лишь человек.
-Ты не луорветан, - Ака Ака покачал головой. - Суо.
На это Руоль не нашелся что ответить. И в то же время буквально спиной он почувствовал, что в комнате внезапно прибавилось народу, - должно быть, по какому-то сигналу подоспели еще калуты.
В этом была явная угроза, скорее всего, его жизнь повисла на волоске, но, вопреки всему, Руоль почувствовал себя легче. Все было правильно.
Что ж, подумал он, это уже больше понятно.
Хотел было шагнуть вперед-поближе к столу, но все-таки передумал.
-Я приму все, что ты назначишь, - сказал он, - но я надеюсь, что ты дашь мне возможность объясниться.
-Говоришь ты не как луорветан, - задумчиво произнес Ака Ака. - Я знаю, кто так говорит.
Он вздохнул, по-прежнему не отрывая взгляда от Руоля, и вдруг на какой-то миг стало видно, сколько невысказанных эмоций, сколько напряжения и потрясения он скрывал в себе.
-Значит, Турган Туас тебя не сгубил. Я был уверен, что ты давным-давно пропал. Тары-Ях как будто так говорил, - и совершенно неожиданно Ака Ака перешел на язык Высоких, отчего Руоль едва не вздрогнул. - Но с тобой, оказывается, все хорошо, правда? Ты ведь стал одним из них?
Калуты, пристально следящие за Руолем, были сейчас где-то далеко, все было далеко; существовали только он и Ака Ака.
-Это то, - медленно произнес Руоль тоже на языке Высоких, - что нам нужно обсудить. Я узнал Турган Туас и… говоря коротко, хочу бросить его к твоим ногам. Потому что только у тебя хватит сил одолеть его. Турган Туас богат. То, что дают тебе владельцы факторий-только жалкие крохи с их стола, за которые, к тому же, они получают огромные выгоды. Обо всем этом я могу рассказать, если ты захочешь. Больше они не должны грабить луорветанов.
Наживка заброшена, почти отстраненно, почти холодно подумал Руоль.
Ака Ака смотрел на него с удивлением, но Руоль решил про себя, что его слова пришлись князцу по душе, словно он и сам о многом догадывался и имел какие-то свои созвучные мысли. По крайней мере хотелось так думать.
Пауза, последовавшая за этим была как бескрайняя зимняя ночь, как самая неприступная горная вершина, она была… одной из самых тяжелейших в жизни Руоля. Но вот Ака Ака заговорил, опять на языке луорветанов, и как будто разжалась невидимая, но крепкая рука, безжалостно стиснувшая сердце Руоля, - что бы не происходило сейчас-дурное или нет, - а оно уже наступило, уже шло своим чередом, и можно было только принять и смириться.
Но начал Ака Ака издалека:
-Память иногда подводит меня, - говорил он, - я это знаю. Я почти не помню лиц. И твое забыл. Но не то, что ты сделал. Было время, я был готов разорвать тебя своими руками, вытащить все твои кости и выпить твой костный мозг, как делали в старину. Это я помню очень хорошо. А еще я помню, как относился к тебе раньше. Я всегда считал тебя очень способным и иногда гордился тобой. Понимаешь, наверное, я любил твою сестру и поэтому любил и тебя.
Эти слова, и то, что произносил их именно Ака Ака-все это было настолько странным, нереальным, что Руоль словно опять потерял точку опоры, он сорвался куда-то в невозможное и мог лишь молча слушать, поражаясь и не веря.
-А вот теперь ты стоишь передо мной, - продолжал князец, - и я не знаю, дух ты или человек. Но ты пришел сам. А я как будто всегда знал, что так будет. Я не надеялся, но… знал, - он вдруг снова вздохнул. - И ты стоишь здесь и говоришь какие-то странные вещи. Хорошо же, я еще ничего не решил, но я выслушаю тебя. Все, что ты захочешь мне сказать. Но я не жду оправданий. Я хочу услышать только правду. Всю правду. А потом я решу. Ака Ака справедлив, это всякий скажет.
Из всего этого Руоль понял одно: он, конечно, несвободен, несвободен с самого начала, как только пришел сюда, но крохотный шанс, на который он надеялся все это время еще не пропал, и, осознав это, Руоль испытал совершенно непередаваемое облегчение. Князец не назвал его гостем, не предложил сесть, ничего такого, но все это были сущие мелочи по сравнению с тем, что могло бы его ожидать и
