Руоль повернул голову и посмотрел в сторону, где внизу поля, у самой реки, уже было подготовлено пространство для состязаний. Пока оно пустовало, но уже скоро, надо думать, все начнется. Да уж, Ака Ака постарался все организовать за те немногие дни, что оставались до праздника, как будто давно готовился именно к такому исходу.
А вот Руоль действительно готовился. И сейчас нужно собраться, настроить себя. Было трудно. Все виделось как дурной сон, но он знал, что выложится до конца. Отдаст всего себя ради этого.
Руоль решил обратить внимание на людей. Вот бы увидеть Нёр в этой толпе, хоть маленький намек в ее взгляде. О, какая это будет огромная поддержка. Сразу исчезнут душевные терзания и силы его возрастут многократно. Руолю хотелось верить, что только ему и никому другому желает Нёр победы на состязаниях, разве может она хотеть иного? Пускай ее обманули, околдовали, затуманили ее чистый разум, но там, в самом сокровенном и неприкосновенном уголке души она должна быть с ним. Неужели есть силы, способные разрушить это? Нет, не могло все уйти бесследно. Не могло! Руоль не способен был думать иначе.
Что происходит с сердцем Нёр? Мог ли Руоль просто так исчезнуть из него? Как открыть, как дать понять, что все это наваждение? Улькан-только призрак, он обман, он насланные чары, его нет. Нёр поймет это, когда посмотрит в глаза Руоля.
Но сейчас он вообще не мог найти ее взглядом. Разглядел только Аку Аку, выделяющегося среди всех-почему-то сразу чувствовалось, кто здесь хозяин. Но на князца Руолю хотелось смотреть меньше всего.
И еще кое-кого заметил он неподалеку от Аки Аки. Старик Оллон во всем своем шиманском наряде, как и положено. В дохе со свисающими хвостами и блестящими украшениями, имеющими тайное значение, с неизменным бубном и колотушкой в руках. Руоль содрогнулся. В нем вспыхнули гнев и обида, а еще омерзение и некоторая тоненькая холодящая нотка страха. Руоль поспешно отвел взгляд.
От звуков песнопения в голове помутилось, сидеть стало невозможно. Руоль рывком поднялся.
-Буду там ждать, - сказал он, указывая в сторону поля для состязаний.
Кыртак и Акар ничего не ответили, но последовали за Руолем, который, держась прямо, с неподвижным лицом пошел в толпу людей. Празднующие веселились, улыбались, они расступались перед Руолем, не видя его, как и он их не видел. Люди завороженно, радостно смотрели в сторону действа, что разыгрывалось в центре эджева поля; Руоль шагал, глядя в некую точку прямо перед собой, и проходил мимо.
Братья-охотники спешили за ним, лавируя между людьми, им обоим почему-то казалось, что Руоль сейчас способен по дурости что-нибудь этакое вытворить. Тем не менее, он спокойно дошел до пустующей площадки и там остановился, оказавшись спиной ко всему празднику. Стоял неподвижно и смотрел на реку Ороху. Вода была спокойной, только слегка рябила под лучами полуденного солнца. За нею открывался далекий-далекий простор.
Вдруг что-то потревожило Руоля. Какое-то удивленное, сердитое, а-то и испуганное восклицание. Он узнал голос Акара и повернулся.
И встретился взглядом с горящими глазами Оллона. На мгновенье все замерло внутри Руоля… но сразу прошло. Он понял, что в нем нет уже никакого страха.
Шиман Оллон проницательно заметил гордость и неприязнь, скользнувшие в мимолетном, похожем на невеселую усмешку, движении губ Руоля. Шиман прищурился.
-Ты пропащий человек, - проскрипел он без всякого приветствия. Потому и Руоль не стал здороваться и даже не счел нужным обращаться к шиману хоть сколько-нибудь уважительно. Руоль усмехнулся, теперь уже откровенно.
-Опять пришел грозиться, как тогда? Ха, а ведь со мной все хорошо.
-Да? - шиман приподнял седые брови и тоненько хихикнул. - Тебе, наверно, так кажется. А! Я вижу, я вижу. С тобой все кончено.
-Твои угрозы на меня не подействуют. И тогда не подействовали, а сейчас-тем более.
-Зачем мне угрожать тебе? Один раз я уже проклял тебя, этого достаточно. Пустых слов я не произношу.
Руоль мотнул головой.
-Но, видать, не самый сильный ты шиман в эджугене.
Шиман Оллон побагровел.
-За эти слова еще мучительнее ты будешь страдать. А проклятие подействовало. Это твой конец. Я вижу твой конец.
Руоль наклонил голову, затем снова поднял. Взгляд его был все таким же твердым.
Ничто на свете, подумал он. Ни перед чем…
-Что, старик, ты сам явился или тебя Ака Ака подослал, чтобы напугать меня перед состязаниями?
От этих слов побледнели даже стоявшие в сторонке Кыртак и Акар. Не хватил ли парень лишку?
Злорадная ухмылка сползла с лица шимана Оллона. Но, к удивлению братьев, он не впал в припадок неистовства. Не стал метаться, скакать, шипеть и корчиться. Не посыпались с неба молнии, не поднялись злые ветра, не слетелись отовсюду жутко воющие духи. Шиман лишь плюнул под ноги Руолю и посмотрел на него с ненавистью. Затем он с полной уверенностью сказал:
-Ты проиграешь. Конечно, ты проиграешь.
-Я не проиграю, - раздельно и внешне спокойно отвечал Руоль. - Не будет по-вашему.
-Увидишь. А потом заплачешь, - опять мерзкая, самоуверенная ухмылка появилась на темном лице шимана. - А я стану смеяться. Сильно-сильно, да. Долго-долго меня будет не унять. Ой, ой.
Руоль молча отвернулся.
-Пожалуй, - сказал Оллон, - прямо сейчас начну смеяться.
И с громким, нарочитым хохотом он развернулся и пошел прочь.
Однако смех его оборвался сам собой, стоило ему отойти подальше. Отчего-то он почувствовал себя уязвленным, и настроение заметно упало. Померкли отдельные краски дня. Впрочем, успокоил себя Оллон, кто я? Великий шиман. А что по сравнению со мной этот жалкий луорветан? Ничтожество. И скоро все в этом убедятся.
Руоль понял, что время пришло, когда толпы людей стали перемещаться из центра эджева поля к площадке для состязаний, на которой он стоял. Шум голосов нахлынул на Руоля. Он скользил глазами по безликим фигурам в поисках единственного лица. Но не находил.
Теперь все происходило достаточно быстро. Зрители столпились вокруг, но и саму площадку заполнили люди. Здесь снова должен был состояться открывающий обряд, и дано короткое вступительное представление.
Участники начали действо. Священный орон прошелся по полю. Взлетели ввысь голоса поющих. Руоль смотрел, оттесненный к краю площадки, слушал, но только поверхностно-сейчас он был весь погружен в себя.
Зрители ликовали, а потом притихли. Вышел Ака Ака,
