Шиман Оллон, закутанный в меха, неспешно слез с нарты.
-Тары-Ях, - сказал он как будто с удивлением.
По лицу Тары-Яха скользнула усмешка, почти незаметная в темноте.
-Арад-би, шиман Оллон, - произнес он.
Оллон не отозвался на приветствие. Жестом он остановил своих помощников, собирающихся распрячь олья.
-Прошу тебя в мой торох, - начал Тары-Ях.
-Я не собираюсь гостить у тебя, - зло возразил шиман Оллон. - И не собираюсь здесь задерживаться.
Тары-Ях улыбнулся.
-Тогда, - сказал он, - я и не стану тебя задерживать.
И он начал поворачиваться, словно бы собираясь покинуть Оллона.
-Погоди. Прежде мы должны… разобраться.
-Что?
-Шиман Тары-Ях… я вызываю тебя на поединок!
Согбенный своими немалыми годами и тяжелой меховой шубой, неуклюжий в ней, с разведенными руками, похожий на сморщенного ребенка, Оллон, тем не менее, попытался гордо выпрямиться.
-Как? - Тары-Ях приподнял ухо шапки-кли, сделав вид, что не расслышал. А потом вдруг рассмеялся, обволакиваясь клубами пара.
-Ну и ну, Оллон! Ты почувствовал себя готовым?
-Я всегда был, - начал было Оллон, но презрительно замолчал и помрачнел, уловив насмешку.
-А зачем тебе это? - невинно спросил Тары-Ях.
-Ты будешь сражаться или мне тебя так изничтожить?
После таких слов Тары-Ях прекратил потешаться и отвечал ледяным, пронизывающим как ветер-хаус голосом:
-Пусть будет так. Я принимаю твой вызов, шиман Оллон.
-Тогда начнем. Балом, Генюр, готовьте необходимое.
Тары-Ях посмотрел на двоих засуетившихся над нартой помощников.
-Хо… Торопишься, Оллон.
-Я же сказал, я не собираюсь задерживаться. Не будем откладывать.
-И ты не отдохнешь с дороги?
-Я вижу, ты в нерешительности?
-Нет, Оллон, если ты спешишь, то и я не стану медлить.
Тары-Ях снова бросил взгляд на суетящихся помощников.
-Крепкие ребята. А не маловато ли людей ты взял себе в помощь, шиман Оллон?
Тот неловко дернулся, чуть не упал, запнувшись, и проскрежетал в ответ:
-Мне не нужны будут помощники во время поединка. И еще я думаю, не так ты силен, как тебе кажется.
-И ты пришел это проверить. Со! Давай же начнем.
Оллон, гневно сверкая во тьме глазами, отошел назад, и помощники стали увешивать его амулетами, сунули в руки бубен и колотушку. Тары-Ях скрылся в своем торохе. Облачив шимана Оллона, молчаливые Балом и Генюр принялись ровнять и без того уже утоптанную площадку-хидасу возле тороха. Потом, натаскав из нарты припасов, они развели большой костер. Тогда, решительно откинув полог, появился шиман Тары-Ях с бубном в руке. Амулетами он увешиваться не стал, и, заметив это, Оллон только презрительно покривил губы.
Они стояли по разные стороны костра среди теней и неровного света. Помощники же отступили в темноту и спрятались за нартой. Ороны беспокойно качали головами.
В тишине шиман Оллон испепелял взглядом Тары-Яха, стоящего с невозмутимым видом. Оллон медленно поднял бубен, и Тары-Ях слегка кивнул в ответ. И тогда шиман Оллон низким голосом затянул свою зловещую песнь, сопровождая ее негромкими, мерными ударами. Он стал раскачиваться всем телом, постепенно входя в шиманское исступление. Его помощники, боясь смотреть, но сгорая от любопытства, выглядывали из-за нарты.
Показалось им, что окутался шиман Оллон тенями, закружились над ним воющие на все голоса духи, а пламя костра вспыхнуло ярче. И привиделось им, что Оллон превращается в неведомого зверя. Раскатистый рев летел из его глотки, удары в бубен становились все громче и неистовей. Шипя, плюясь и дергаясь, шиман Оллон поскакал вокруг костра к неподвижно стоящему Тары-Яху. Оллон тряс головой, приседал, насколько позволяли возраст и тяжелые одежды, подпрыгивал, амулеты его звенели и бряцали. Теперь он не был похож на неуклюжего, слабого ребенка-старика. Пар поднимался от его рта вместе с воем, словно бы это духи вылетали из его горла. Тени плясали вместе с ним. Он скакал вокруг Тары-Яха и кричал:
Жестокий, ледяной, злой холод
Заморозил твои кости!
Сделал их хрупкими!
Выпил твою силу!
Сковал тебя!
Превратил в лед!
У-у-у-у-у-у-у!
Х-х-а-а-а-а-а!
Ты ослаб!
Бом! Со! Бом! Со!
Падай в снег!
Шиман Тары-Ях не шевелился, не двигался с места, будто и впрямь свирепый холод сковал его. Оллон почувствовал торжество.
-Жрите его, духи! Жрите его!
Вдруг шиман Тары-Ях сделал резкое движение и оглушительно ударил в бубен над самым ухом Оллона. Тот шарахнулся, и злые крики его оборвались. Тары-Ях рассмеялся во все горло и отбросил свой бубен с колотушкой. С поразительной для такого древнего человека силой он схватил шимана Оллона за шиворот и притянул к себе. В безумных, горящих глазах того мелькнул первый испуг. Тары-Ях грозно посмотрел на него, нависая черной тенью.
-Жалкий! Посмел бросить мне вызов! Смотри на меня! Я отнимаю твою шиманскую силу! Отныне ты не шиман!
Его суровый приговор громом поразил Оллона, а пронзительный гневный взгляд был как молния. И такую ярость, такую неумолимую силу почувствовал в нем Оллон, что все его шиманское неистовство в миг отлетело от него, и он весь затрепетал. Взгляд его прояснился на мгновение, но вместо ритуального безумия тут же заполнился животным страхом. Тело его стало безвольным и слабым.
-Смотри на меня! - снова прокричал Тары-Ях расколовшим ночь голосом, от которого злобные духи бросились в разные стороны. - Смотри! Запоминай! Теперь ты никто! Так я сказал!
Он близко-близко приблизил свое лицо к лицу Оллона, пронзая его взглядом до самых глубин. Оллон в ужасе заскулил. Великий шиман Тары-Ях предстал перед ним во всей своей мощи!
-Твоя сила навсегда покинула тебя!
Тары-Ях грубо встряхнул Оллона, чуть ли не оторвав его от земли, затем бросил его в снег.
Оллон лежал как мертвый. Потом он начал скулить, трястись и попытался куда-то ползти. Тары-Ях глянул на него с презрением, затем обратил свой взор на прячущихся за нартой, ни живых, ни мертвых от ужаса, помощников.
-Идите сюда, - отчетливо и властно приказал он им.
Те на слабых ногах вышли из-за нарты, не смея ослушаться, и медленно, прячась друг за дружкой, приблизились. Оллон начал что-то бормотать, ползая по снегу возле ног Тары-Яха. Шиман грозно сдвинул брови.
-Возьмите Оллона, бывшего шимана, заберите его. И чтобы я вас больше не видел. Везите его в Сылу, везите к Аке Аке, бегите отсюда. Прочь!
Тары-Ях гневно топнул ногой. Перепуганные Балом и Генюр подхватили Оллона под руки и устремились к нарте. Оллон безвольно висел между ними, по-прежнему что-то неразборчиво и жалобно бормоча.
Помощников не нужно было упрашивать поспешить. Буквально через несколько мгновений нарта развернулась, и нещадно погоняемые ороны понеслись по снегу в ночь.
Вскоре все стихло. Тары-Ях обошел свой торох, потрепал по загривкам парочку своих олья, потом присел на нарту. Свет скрытого торохом костра здесь был неясным, но все же пробивался
