-Тары-Ях! Тары-Ях!
-Только возни с тобой, старик, - расстроенно процедил Саин.
Он пошел дальше. Почему-то остальные луорветаны старались не попадаться ему на пути. У Саина было такое настроение, что невольно он обратился мыслями к древней боли, к вечно живой своей ненависти.
Говорили, подумал он, что выродок Руоль ушел туда, в Турган-Туас. Не спросить ли этих Высоких?
Мысль показалась ненормальной и в то же время почему-то смешной. Саин покачал головой, сплюнул, потом коротко и зло рассмеялся.
Вечерело, и ветер над морой крепчал.
Все дни казались ему серым пеплом. Они были пустыми и печальными. Словно какая-то неправильная, ненужная жизнь засосала его, и теперь он уже не представлял, как из нее вырваться. Несколько раз для того, чтобы разом все изменить, он выбирал бегство, и, по-сути, ни один из них не принес ему ни спасения, ни исцеления. Уже смешно было думать о чем-то таком. Что вообще с этим делать? Теперь он не мог никуда бежать. Не было ни сил, ни желания. Не его жизнь затянула его.
…В стране Великого Хребта тянулось очередное непростое лето. Казалось, что жизнь с каждым годом становится все сложнее. Возможно, так будет казаться всем и всегда. Но не в этом дело. В Хребте действительно что-то происходило. Некие странные процессы, затянувшийся кризис. Вероятно, это было время перелома.
В городе городов, великой Средней, пережившей некогда свои кровавые дни, до сих пор не наступило окончательное успокоение. О Средней и поныне спорили, ее все еще делили, пытались прибрать к рукам и за нее боролись. Община Слышавших, доходили вести, пыталась вернуть контроль над сорвавшимся положением. И как будто где-то даже преуспевала в этом, вплоть до того, что иные Слышавшие, те из них, кто были как-то избраны и наделены полномочиями, даже издавали новые законы. Однако воинствующим князьям, все еще не сдававшимся в своих стремлениях относительно города городов, и далеко не всем боярам это нравилось. Они всячески пытались перетянуть чашу весов на свою сторону. Отсюда непрекращающаяся напряженность и смута, пусть уже не такая открытая и кровавая, и оттого весы эти раскачивались из стороны в сторону, как хотели. И все это, словно волны, распространялось по всему Великому Хребту. И уж конечно не могли не доходить дурные отголоски и до Верхней-второго по величине и мощи города. Хотя внешне здесь, в Верхней все было вполне благополучно и все, казалось, шло своим чередом. Но все равно, что-то было не так.
…Руолю недавно, в начале лета исполнилось двадцать восемь лет, а в стране Великого Хребта шел триста восемьдесят шестой год.
…День был солнечным и вполне теплым, хотя и поддувал привычный ветерок. Руоль сидел в тени за большими бочками и читал газету.
Писали, что в городе ничего не происходит. Вернее, газета как раз утверждала обратное, но Руоль читал и думал о том, что все как всегда. На улице Мха случилась пьяная драка, вследствие чего разрушено одно уважаемое заведение. Уважаемое, как же. Заведение. Руоль с усмешкой вспомнил свои прошлые гулянки. Ерунда… Или вот-из высокого общества скандал. Боярыня Эна Ипадия Витонис увезла куда-то в глушь, подальше от глаз людских, свою нерадивую дочь Тиргу Эну Витонис, поскольку в недавнем времени та расстроила собственную свадьбу, в последний момент не пожелав связывать свою судьбу с одним очень выгодным и известным в округе женихом. Автор писанины много подшучивал и давал всяческие скабрезные советы. Это уже сплетни какие-то, подумал Руоль. Дальше… «Я слышу Слышавших» … Это уже поинтересней. К чему, мол, стремятся Слышавшие? Размышления о путях познаний, служений, но очень много масла и призывов к истинной вере, однако, странным и противоречивым образом, среди всего этого затерялось, практически между строк, такое неявное и робкое предположение: может быть, Слышавшие стремятся к власти и, во всяком случае, нуждаются в ней? Дальше… Руоль зашуршал газетой. Та-ак… Какой-то новый незначительный указ Пресветлого князя Верхней Ида Яаса… Пусто… Дальше… Что-то о Средней… Дальше… О торговле. Скучный день. Дальше…
…Внезапно кто-то появился перед ним. Руоль поднял голову.
-Хватит уже отдыхать, а?
-Что? - Руоль не понял, с шуршанием складывая газету.
-Я говорю, дома прохлаждаться будешь.
-А-а…- Руоль нехотя поднялся и сразу стал перед этим человеком как будто ребенок.
Человека звали Илур Дартошла, и он происходил с Той Стороны Хребта. Иной раз в разговорах он упоминал, что покинуть родные края и перебраться на эту сторону его заставила нужда, но в общем-то Руолю не особенно интересны были детали его биографии, он лишь знал, что Илур немало помотался по всем уделам и вот ныне оказался в Верхней. Дартошла, человек лет сорока, для Руоля был истинным воплощением всех Высоких, какими он представлял их раньше. Образ, закрепленный еще в детстве и которому Илур вполне соответствовал, вызывал у Руоля смутное опасение вперемешку с уважением. Огромный. С широкими плечами и мощными, привыкшими к тяжелой физической работе руками. Не то, чтобы мускулистый, нигде у него никакие мышцы не выпирали-просто здоровенный сам по себе. И лицо-колоритное, с жесткой светлой бородою, широкое лицо, твердое, и взгляд серых глаз-под стать твердости, силе лица.
Руоль посмотрел на него снизу-вверх, будучи ростом Илуру только по плечо или даже чуть ниже. Дартошла, наклонив голову, сдвинул густые брови.
-Читаешь? - спросил он с несколько странной интонацией, поскольку сам был неграмотен. - Работать пора!
-Обед еще не кончился, - сказал Руоль, нервно пожав плечами.
Дартошла повел взглядом мимо Руоля, оглядел широкий пыльный двор, обнесенный высокой каменной стеной.
-Успеешь еще отдохнуть. А до вечера надо управиться. Видишь, сколько еще бочек? Дело надо делать.
-Ладно, - вздохнул Руоль.
-Давай, - сказал Илур уже подобревшим голосом. - Только так не поставь, как те. Теперь на тот пандус кати. Сейчас остальных подгоню. Где они тоже там прохлаждаются?
Дартошла развернулся, зашагал прочь-через двор, мимо складов, к дому. Руоль поплелся к проклятым тяжелым бочкам.
…Остаток дня проходил в привычной суете. Руоль вкатывал по деревянному настилу очередную бочку, обильно потел, слушал сальные шуточки своих товарищей, думал о чем-то своем.
После бочек были еще ящики, которые таскали по двое, вынося из склада и ставя возле ворот, у стены, готовя к скорой погрузке и освобождая склад для новой партии. В минуты отдыха они садились в кружок, негромко, а иногда громко переговаривались. Скалот Рабаэрда-костлявый, худой и длинный детина, совершенно лысый, как обычно, посматривал на Руоля своими туповатыми хитрыми глазками. Между ними была стойкая неприязнь. Бывает, что люди с первого взгляда становятся злобны друг к другу. Вернее, Руолю поначалу было все равно, он даже старался быть дружелюбным-вместе ведь работать. Но Скалот был глуп и недалек, вечно
