-Руоль.
Другого Руоль не ожидал, но все равно как будто споткнулся на ровном месте. Впрочем, тем лучше. Уже не надо ничего объяснять. Он не заметил враждебности в этих людях, но это еще ни о чем не говорило. Так или иначе все скоро прояснится.
-Проходи к очагу. Обогрейся, поешь, - пригласили его. - Долго ли был в пути?
Руоль, слегка повозившись, снял треухую шапку, отряхнул ноги, прошел к центру юрты и сел на кулан. Неожиданно он обнаружил, что слова оставили его, и лишь большим усилием ему удалось справиться с собой.
-Я…- Руоль прочистил горло, - хотел повидать… Улькана.
Казалось, его слова не вызвали никакого удивления, словно бы все происходило так, как и должно было быть. Кто-то даже многозначительно покивал своим мыслям. А человек, узнавший Руоля-луорветан средних лет, - произнес с непонятной усмешкой:
-Это хорошо. Думается, Улькан будет рад тебя видеть. Но тебе придется подождать его. А до тех пор будь нашим гостем. Меня зовут Туран. Отец Улькана был моим старшим братом.
-Арад-би, Туран.
-Я там был, - заговорил Туран после долгой паузы. - Думаю, тот день я запомню на всю жизнь. Это то, что рассказывают много зим спустя своим внукам. А те потом рассказывают своим. Я горд, что именно мне довелось там побывать.
Он помолчал, словно отвлекшись, рассеянно наблюдая, как женщина помешивает варево в котле, а потом достает и выкладывает на деревянное блюдо сочные куски мяса. Руоль тоже молчал, не зная, что сказать.
-Знаешь, - продолжал Туран, - Улькан тоже часто вспоминает тот день. Все, кто был там, знают, каким ты оказался соперником. Единственным соперником. Улькан очень жалеет, что вам так и не удалось объясниться в тот раз, - он пристально посмотрел на Руоля. - Он надеялся, что ты придешь к нему. Сам он не решался тебя искать, но… ждал, можешь мне поверить. Улькан для меня как сын, и он многое мне рассказывает. Он сильно ждал. Потому что вы можете стать братьями.
Голос Турана плыл где-то в жарком сумраке над головой Руоля, почти не касаясь. Руоль смотрел в пламя очага, замерев в странной нерешительности.
-Здесь, в этом становище, - добавил Туран, - ты найдешь уважение и… дом, если захочешь.
Руоль вскинул голову. Что-то странное и страшное послышалось ему в последних словах. Настолько невероятное и дикое, что… да, это не умещалось в голове и здорово пугало.
А между тем остальные люди, находящиеся в юрте, зашевелились, придвинулись поближе к очагу, послышались отдельные одобрительные возгласы. Если бы Руоль мог внятно оценивать обстановку, он бы заметил, что ушло некоторое напряжение, охватившее этих людей при его появлении. Он бы понял, что если раньше на него смотрели настороженно, то теперь в их взглядах и действиях появилось явное дружелюбие. Слова Турана оказались непонятными только для него одного.
Руоль увидел перед собой блюдо с самыми лучшими кусками мяса и растерялся еще больше. А ведь он совершенно, совершенно не ожидал такого приема и не был готов. Само собой, он вообще слабо задумывался об этом, но если что и рисовалось в его мыслях, то оно было быстрым и неистовым.
Таким же было и его поражение от знаменитого Улькана, но теперь… теперь Руоль мог все исправить. Он почти верил в это. А тот день, о котором Туран вспоминал с такой необоснованной теплотой… тот день должен забыться.
Руоль обвел взглядом доброжелательные лица, терпеливо ждущие пока он примет угощение.
Все не так, подумал Руоль. Ему сделалось душно. Чего они ждут? Что они вообще видят в нем?
Почему он здесь?
Теперь Руоль совершенно не знал, что делать.
Не так, не так! Где Нёр?
И вдруг откинулся полог, на миг озарив юрту снежной белизной, и внутрь почти бесшумно проскользнула худенькая девушка в легкой домашней одежде. Руоль обернулся к ней, вгляделся… сердце его замерло на мгновение и пустилось вскачь как озорной туют.
Нет, это была не Нёр, совсем непохожа. Вспыхнувшая было надежда исчезла словно дым в отверстии над очагом, и Руоль нахмурено отвернулся. Всего лишь какая-то служанка принесла каыс.
Но сердце продолжало гулко стучать в груди, никак не хотело уняться, хотя Руоль уже и вовсе не думал о незнакомой девушке.
-Руоль, - сказал Туран, будто почувствовав его сомнения, то немногое, что он вообще мог почувствовать в Руоле, - будь нашим гостем.
Гостем, как эхо откликнулось в голове Руоля. Почему-то он вновь почувствовал себя как тогда, на эджевом поле под взглядами сотен зрителей, в ожидании нового испытания. Это и было испытание, разве нет? Но кто кого испытывал в этот раз? Все, что проносилось сейчас в душе Руоля, подобное ледяным, неумолимо кружащимся хаусам, было полно странных, невозможных противоречий. Ему нравились эти люди. Ему всегда нравился Улькан. Он никогда не хотел быть их врагом. Но вот он здесь, и эти люди называют его гостем, а он сам не может понять, ошибаются они или нет.
Где же Нёр? Если он гость, почему она его не встречает?
-Не стой, Кын, - проворчал вдруг Туран, обращаясь к вошедшей девушке, - гость ждет.
Служанка, или кто она там была, стояла по другую сторону очага напротив Руоля, прижимая к груди мех с каысом. Руоль повернул к ней голову и встретился с пронзительным взглядом темных глаз. Он готов был поклясться, что видит ее впервые, но что-то…
-Руоль…- прошептала девушка.
-Ты разговариваешь? - отчего-то искренне удивился Туран.
Но его огромное изумление все же никак нельзя было сравнить с тем, что произошло в этот момент с Руолем. С этим ничего нельзя было сравнить. Казалось, если бы вот прямо сейчас на этом месте кто-нибудь вонзил ему в сердце нож, он бы и тогда испытал меньшее потрясение.
Самая страшная буря, какой и не видел этот эджуген, подхватила его, беспомощного, безжалостно швырнула в невообразимую бездну, не оставив ни одного шанса остаться целым.
Да, что-то произошло сейчас, и каждый это почувствовал. В такие моменты замирает вся мора и все небеса над ней.
И в этой пронзительной тишине, в этом натянутом до звона безмолвии девушка произнесла тонким, слабым голосом:
-Братик…
Руоль был уже не здесь. Злая буря, унесшая его под завывания неистовых духов, неожиданно унялась, и он остался совершенно один посреди бескрайней, почти голой моры, там, где он в отчаянии метался кругами по одним и тем же местам их последней стоянки, сжимая в руках ее напоясный мешочек, и все звал и звал, пока у него еще оставался голос, пока ночь не поглотила все вокруг, отнимая последнюю надежду.
Эджуген содрогнулся и разлетелся на колючие осколки. Руоль не видел ничего, кроме этих пронзительных, странно молящих глаз. Все остальное
