— Чёрт побери, почему, почему он здесь?.. Он ведь уехал в Англию, Дюрок сказал об этом совершенно ясно! Неужели это был для него не разовый трах, и он вернулся, чтобы жить здесь с Соломоном?.. Соломон, получается, тоже этого хочет… Соломон хочет Эрнеста… А как же я?.. Как же я?.. Я ведь из-за него жертвую карьерой! Развожусь с женой!
Никто не слышал его жалоб, никто не отвечал на них.
Жан провел у окна почти весь день, и вечером стал свидетелем еще одной сцены в саду, весьма красноречивой и нежной: Соломон качал Эрнеста на качелях, пока тот что-то рисовал в альбоме, а потом они долго сидели рядом, склонив друг к другу головы, шептались и ласково держались за руки…
Видеть это было невыносимо, но Дюваль заставлял себя смотреть, у него болело сердце, кружилась голова, а член стоял колом, когда он представлял себе дальнейшее — страстный безудержный секс двоих влюбленных мужчин, без стыда, до полного удовлетворения. Он же мог только подглядывать в замочную скважину, чувствуя себя жалким неудачником, бесполезным куском дерьма.
Когда Соломон с Эрнестом ушли в дом, переживание привело Жана к подобию катарсиса. Он решил подстеречь художника, если понадобится -выследить, поговорить с ним с глазу на глаз, объясниться, и таким образом самому направить свою судьбу, хотя бы один раз в жизни…
Судьба услышала и дала ему шанс.
***
— Я хочу тебе кое в чем признаться, — начал Жан, когда они взяли по чашке кофе и круассану. — Тебе первому, потому что… ну, в определенном смысле, ты единственный человек, который знает обо всем уже много лет. И потому что ты мой друг… Во всяком случае, мы обещали остаться друзьями, после того, как…
— …Как ты бросил меня, чтобы обручиться с Сесиль, — сухо подытожил Эрнест, недоумевая, к чему Дюваль ударился в воспоминания о прошлом. — Да, я твой друг, Жанно, я неоднократно это доказывал. И в чем же ты хочешь признаться?
«А самое главное — зачем? Будь осторожен в своих поступках, дорогой Жан…»
Дюваль сладко улыбнулся:
— О, Эрнест… Ты все еще злишься на меня за ту ошибку… Признаю, я поступил гадко, но у меня не было выбора.
— Был. — он мог бы и не настаивать -зима в Лувесьенне давным-давно закончилась и больше не имела над ним власти, боль давно прошла, но Дюваль задел гордость виконта, напомнив о пережитом унижении, и гордость сейчас же подняла голову, как змея над цветком.
— Хорошо, был… — легко согласился Жан. — Я струсил. Я никогда не был таким храбрым, как ты, хотя очень хотел научиться. Сесиль слишком много знала о нас, ведь я ей доверился… и она пригрозила, что погубит мою карьеру, а с ней и репутацию патрона, если я откажусь «бороться с болезненным влечением». И если не выберу ее в качестве основного лекарства, ну что же я мог поделать?.. Мне ведь еще и тридцати не было.
Он снял свои модные очки -его взгляд сразу стал нежным и беспомощным, а лицо -виноватым. Теперь он был гораздо больше похож на себя прежнего, и Эрнест почувствовал, как потеплело на сердце. Художник сделал глоток кофе и покачал головой:
— Ладно, оставим это. Сейчас нам обоим уже сильно больше тридцати, пора бы научиться говорить кратко и по сути. Если ты хочешь, чтобы я выслушал твое признание, поторопись -у тебя есть время, пока в моей чашке остается кофе.
— Ты говоришь, как Соломон… — заметил Жан, и слегка задохнулся, произнося роковое для себя имя. — Он сильно на тебя влияет, да?
Эрнест промолчал и снова отпил из чашки, давая понять, что не шутил насчет временного ограничения.
— Я развожусь с Сесиль, — сообщил Дюваль, и сейчас же зачастил, по-школьному, как будто боялся, что собеседник его прервет:
— Да, развожусь! Она уже получила документы. Канцелярии все тянут без конца, наверное, я получу свободу только через несколько месяцев, но я уже уехал от нее. Я… я теперь живу здесь, по соседству с “Ангельским виноградником”.
— Браво, ты решился. Так тебя поздравлять… или сочувствовать? — усмехнулся Эрнест.
— Не знаю… наверное, и то, и другое, потому что этот развод меня разорит.
— Это и есть твое признание?
Глаза Дюваля вдруг стали очень холодными, пустыми, как у покойника, и у Эрнеста засосало под ложечкой, когда Жан совершенно мертвым голосом проговорил:
— Не совсем. Ты не спросил о причине развода…
— И какова же она?
— Соломон Кадош. Я люблю его, хочу быть с ним, и… и надеюсь, что он любит меня тоже. По крайней мере, пару раз он мне это доказывал.
Эрнест сделал над собой громадное усилие, чтобы не выплеснуть остаток кофе Жану в лицо. Он аккуратно поставил чашку на блюдце, отодвинул ее подальше и тихо спросил:
— Ты в своём уме?
Дюваль снова уставился на него глазами мертвеца и отчеканил:
— Я никогда в жизни не был настолько в своем уме, как сейчас. Послушай, Эрнест… я в самом деле хочу тебе признаться и лучше прямо здесь, не откладывая… Я уверен, что Соломон меня любит, и что у нас с ним все может быть очень хорошо -только если ты не станешь нам мешать. Если ты уедешь.
Комментарий к Глава 7. Змея под цветами
Небольшой комментарий к главе. “И так бывает” (с) И снова “вотэтоповорот”, да еще какой!
“Не виноватая я, он сам пришел!” - честное слово, я от него уворачивался-уворачивался, но он все равно пролез. Персонажи творят что хотят, но что же я могу поделать, если это их правда?
И это только цветочки, продолжение следует…
Визуалы:
1. Улица в Валлорисе:
https://b.radikal.ru/b16/1809/8d/1adcd3ca86a6.jpg
2. Гостиная с диваном, где все и произошло:
https://d.radikal.ru/d04/1809/39/f1c8274c1b1f.jpg
3. Жан Дюваль на своем наблюдательном пункте:
https://d.radikal.ru/d32/1809/c7/c5262e1cea59.jpg
4. Бистро, у которого остановился Эрнест:
https://a.radikal.ru/a35/1809/4c/ab76e23d85e7.jpg
5. “Гончар” в мастерской, думаю, вы его узнали:
https://d.radikal.ru/d28/1809/7a/b9d0d5e66484.jpg
6. Близнецы со сложными лицами:
https://a.radikal.ru/a37/1809/2e/6fd39a00a4dc.jpg
7. Соломон во время “киносеанса”:
https://a.radikal.ru/a33/1809/87/1bc06b94a0cd.jpg
8. Исаак смотрит на Эрнеста - видимо, еще “до”:
https://c.radikal.ru/c17/1809/f0/82d857c3b54e.jpg
9. Соломон после:
https://a.radikal.ru/a23/1809/c6/35efb6f47bac.gif
10. Соломон утром:
https://b.radikal.ru/b13/1809/40/f6885a837293.jpg
11. Исаак утром:
https://d.radikal.ru/d16/1809/6b/6c7285911d7e.jpg
12. Эрнест утром:
https://a.radikal.ru/a00/1809/4e/f2d376c18951.jpg
13. Эрнест в процессе:
https://b.radikal.ru/b31/1809/6c/f9048d03f10d.gif
========== Глава 8. Расколотые зеркала ==========
Он пригвоздил меня стрелой навылет.
Я ранен так, что крылья не несут.
Под бременем любви я подгибаюсь.
В.Шекспир, «Ромео и Джульетта»
Прежде чем снять трубку телефонного аппарата, висящего на стене у входа в туалет, и набрать номер, Эрнест тщательно огляделся, чтобы убедиться — Дюваль не потащился за ним, послушно остался ждать за столиком, и никто подозрительный не крутится поблизости, не подглядывает и не подслушивает. Все было тихо, спокойно и сонно, как и положено в мирном курортном городке во время позднего завтрака.
Исаак (это точно был Исаак) ответил после первого гудка, и это
