***
Райх прекрасно понимал, что Ксавье старательно избегает встреч с ним, и, несмотря на учтивое вранье по телефону, больше не собирается посещать литературный клуб. Подстеречь упрямца около дома (точнее, около вертепа разврата, называемого домом…) не представлялось возможным: агенты доносили, что по утрам Ксавье либо выходит вместе с любовником, либо встречается с приятелями около подъезда, а вечером возвращается в разное время, и тоже не один. И всегда был риск нарваться не только на обоих Кадошей, но и по крайней мере на одного из дядьев Дельмас. Вся эта компания повадилась ходить на совместные ужины в разнообразные забегаловки Монмартра, и угадывать, когда, куда и в каком составе они направятся, было неблагодарным занятием.
По непонятной для Райха причине, и Франсуа, и Жозеф не просто проявляли терпимость к греховному образу жизни племянника, но и умудрились сдружиться с евреями настолько, что не брезговали сидеть с ними за одним столом. Франсуа определенно вел какие-то тайные дела с Соломоном (можно было только гадать, какие именно…), а Жозеф, заделавшись вдруг поклонником музыки и танцев, превратился в завсегдатая «Лидо» и даже сделал солидный меценатский взнос в фонд строительства новой сцены. Для сухого и расчетливого бухгалтера, каким Райх всегда знал Жозефа Дельмаса, это было весьма неожиданное увлечение, но Жозеф прямо расцвел и как будто сбросил десяток лет.
Ксавье свободно гулял по Парижу, посещал лекции в институте, пил кофе в кафе, ездил на метро и катался на велосипеде, но вместе с тем к нему было не подобраться, и Райх только скрипел зубами в бессильной злобе… Оставалось терпеть и ждать, ждать удобного момента, подобно коту у мышиной норы.
Шанс представился накануне рождественского Сочельника, когда Райх удачно подстерег Ксавье на выходе из собора Нотр-Дам.
Густав знал, что его бывший воспитанник ни за что не пропустит вечернюю мессу, потому что в этот день он молится о матери и ставит в память о ней огромную белую свечу перед самым алтарем… В жизни Ксавье могло измениться все, что угодно, кроме традиции почитания любимой мамы и принесения Деве Марии самых горячих молитв за усопшую. И Райх не ошибся в своих расчетах.
Ксавье вышел из церкви тихий, с поникшими плечами и мокрыми от слез ресницами, и не особенно удивился, увидев дядю Густава — ведь дядя Густав, как он думал, был здесь по той же причине. Уговорить юношу выпить чашечку травяного чая «здесь же, через дорогу» и «немножечко поболтать» оказалось просто: размягчившееся сердце Ксавье само тянулось к задушевной беседе, а Исаак (тут Райху тоже повезло) был занят на генеральном прогоне новогоднего спектакля, и должен был вернуться домой только поздно ночью… Правда, Ксавье заикнулся, что собирается пойти в гости к Соломону, и Густаву пришлось выкатить тяжелую артиллерию в виде дрожащего голоса, набрякших век, тяжелых вздохов и глубокой стариковской обиды на легкомысленный эгоизм юности. Это сработало: сегодня Ксавье не хотел быть эгоистом и старался во всем следовать рождественскому духу.
Когда они уже сидели за столиком и пили терпко пахнущий чай с марокканской мятой, а юноша немного иссяк, предаваясь сентиментальным воспоминаниям о матери, Райх вкрадчиво поинтересовался, не хочет ли Ксавье на праздничной неделе все-таки заглянуть в клуб, помочь братьям на благотворительной книжной распродаже? Он сумел устыдить поганца, вызвать краску на его щеках (таких нежных, точно цветы вишни), но не добился согласия. Опустив глаза, Ксавье пролепетал, что «у них» уже есть планы на все праздники, и отменить ничего нельзя, потому что «дядя Франсуа» и Соломон дарят «им» поездку в Швейцарию. Сперва в Женеву, потом в Лозанну, на горнолыжный курорт Виллар, и еще они поедут в Монтрё, в тот самый дом, где братья Кадош провели детство.
— О, вот как… Швейцария… я очень люблю Швейцарию, особенно окрестности озера Леман… Я надеялся, что мы когда-нибудь сможем поехать туда с тобой. Посетим Санкт-Галленское аббатство… Но ты выбрал иной путь…
— Дядя Густав, пожалуйста…
— Нет-нет, -Райх вздохнул, погладил своей пухлой ладонью тонкое запястье Ксавье и кротко улыбнулся. — Я не хочу снова ссориться. Ходи теми путями, которые избрал, мой дорогой, возможно, Господь так испытывает твое сердце… да и мое тоже… Где, ты сказал, вы будете кататься на лыжах?
— В Вилларе.
— А после поедете?..
— В Монтрё.
— Ну что ж, дружок, прекрасных тебе каникул. И счастливого Рождества.
Райх улыбнулся с еще большей кротостью и погладил свой портфель, где у него лежало нечто. Он непременно покажет это Ксавье, но не сегодня, нет. Время еще не пришло, но стрелки часов судьбы были все ближе и ближе к полуночи…
продолжение следует
Комментарий к Глава 14. Интермедия. Танец на лезвиях.
1 “Мулен де ла Галетт” - знаменитый ресторан на Монмартре, названный по имени знаменитой мельницы, моловшей муку для вафель.
2 вполне уместное упоминание, так как Муссолини был прилежным учеником католической школы, а затем приверженцем консервативных ценностей
3 легендарная парижская кондитерская и чайный салон; славится десертом “Монблан” (безе с каштановым кремом) и горячим шоколадом по особому рецепту.
4 Морис Бежар - танцовщик, хореограф и балетмейстер, реформатор классического балета. Внес в академическую хореографию элементы современного танца. Его любовный и творческий союз с Хорхе Донном продолжался более 20 лет.
Визуализации:
1. Хорхе Донн и труппа Бежара:
https://www.youtube.com/watch?v=sEeoSTjKv0Y
2. Хореограф и постановщик:
https://a.radikal.ru/a39/1811/8a/8d75c93fccfe.jpg
3. Исаак жалуется Соломону:
https://d.radikal.ru/d22/1811/7b/de9b03548d15.jpg
4. “Маленький фабрикант”:
https://c.radikal.ru/c18/1811/6c/888b0b474c15.jpg
5. Исаак и Ксавье помирились:
https://d.radikal.ru/d32/1811/74/afa900ab7d11.jpg
6. Соломон помогает Ксавье готовить:
https://b.radikal.ru/b32/1811/74/aaeec4079294.jpg
7. Соломон на встрече с Франсуа Дельмасом:
https://b.radikal.ru/b16/1811/39/a6eb502c8678.jpg
========== Глава 15. Повязанные кровью ==========
Он хочет крови.
Кровь смывает кровь.
В. Шекспир, «Макбет»
Не оставляй меня в слепой тоске
Ни на минуту. Россыпью в песке
Не поддавайся жадной круговерти!
Ты и за миг так далеко уйдёшь,
Что не найти ни правду мне, ни ложь —
Увижу ли опять тебя до смерти.
Пабло Неруда
— Ваша почта, месье Кампана… Все, как вы просили.
— Спасибо, — буркнул невыспавшийся комиссар, принял из рук помощника свежие, еще пахнущие типографской краской, номера газет, пропустил парня в квартиру и велел:
— Ступай в гостиную и включи телевизор, «Франс-3». Больше ничего не трогай…
— Хорошо, — кивнул молодой человек и без лишних споров отправился выполнять распоряжение. Кампана же прошел на кухню и, сопя, как носорог, принялся за приготовление завтрака: нашарил в шкафу жестянку с молотым кофе, пакет с хлебом для тостов, из холодильника достал молоко, пару яиц и остатки (точнее, огрызки) сыра и ветчины.
Есть ему, на самом деле,
